булавкой в виде кота». «Сколь» это значит сколи – а почтовая булавка это значок, который они экспроприировали у бабули.
Прошу Таню дать мне руку, чтобы она не навернулась с сугроба в грязь. Таня важно: «вас много, а я одна!» И ведь я так не говорю никогда. Это какой-то врожденный архетип, не иначе.
Девочки бесятся в ванне, кидаются игрушками и хохочут. Я прихожу, и Маха мне объясняет: «это новый вид бадминтона. Кидаешь в судью или в стену какую-нибудь игрушку или предмет мебели». Отлично. Кто выжил, тот и победил.
Таня: «а ты знаешь, что у Махи алмазный мозг? И череп. Я пробовала. Я ее иногда боюсь. Мы иногда устраиваем шуточные поединки – кусаемся, лягаемся и щиплемся». Ну все, дети к жизни в социуме готовы.
Девочки сидят над ужином. Папа приходит их поторопить, спрашивает Маху: «ну что, будем есть?» Маха смотрит молча и долго, и потом отвечает: «застыла в изумлении».
Таня ходит и поет: «Господи, помиииилууууй, Господи помииилуууй….» В общем, это те самые слова, которые чаще всего приходят в голову при общении с Таней.
Утром поехали в Мед-Амко, побалансировать Маху на доске профессионально. Вынимаю Маху из машины, Таня уже сама выпрыгнула, и говорю, что чай можно оставить – парковка на солнце, солнце шпарит, чай в машине не остынет. Маха изрекает: «солнце может погаснуть в любой момент!» Ее пророчества меня иногда смущают, хотя я и так знаю, что да, может.
В Мед-Амко Таня потребовала включить им «Машу и медведя», и девочки хохотали так, что не расслышать грома Божьего. Балансировала Маха тоже весело. А на обратном пути ее вдруг осенило: «а что, когда у нас день, на другом полушарии ночь?» Озарение.
Приехали и сели обедать, но, видимо, они еще не прохохотались. Таня колупает сыр: «а почему в сыре дырочки? Дурочки!» И все, они обе снова смеются так, что уже не до еды совсем.
Пообедав, пошли гулять. На этот раз в поселок – забрать заказ из пункта выдачи Озона. Он как раз в центре поселка. И коляску я снова не взяла. Пошли мы самой короткой дорогой, там, где девочки не бывали почти никогда, потому что там крутая горка, коляску туда не втащить. А без коляски отлично – на горку Маху я уж втащила, а дальше сама. Дорога идет между гаражей, и Таня заглядывала в каждый открытый гараж и инспектировала хозяев: «тааак, что тут у вас?»
Заказ забрали, Маха посидела немного отдохнула, а потом пошли в обратный путь. И когда до дома оставалось уже метров 300, Маха совсем сдулась и стала ныть что устала. Я ей говорю, что уже почти дошли, на что Маха отвечает: «твое „почти“ нисколько не ободряет!» Но тут мы встретили знакомого, и девочки, забыв про усталость, атаковали его с двух сторон. Ну а потом Маха с разгона дошла и до дома. Красота.
Позвали Таню слепить жаворонка. Таня с криком: «эй! Ребенок идет лепить!» поскакала на кухню. И она слепила лужу с глазами и еще какое-то чудище. А потом пришла Маха и слепила вазу. У нее прямо специализация по вазам.
Утром девочки