она высоким голосом и впилась в нас своими карими глазами.
– Мы из аббатства Тороне, что на юге Франции! – ответил Анри дрожащим голосом, а я опустил глаза.
– Как же вы сюда забрели и что тут делаете?
– Прежде чем уйти в Палестину по настоянию аббата, мы решили прийти сюда и молиться о победе над англичанами, а уж затем следовать по назначению! – выдал Анри по-солдатски то, что первое пришло ему на ум.
– А почему второй молчит? – спросила Орлеанская дева, и у меня всё похолодело внутри, я закашлялся.
– У отца Поля обет молчания, сударыня, уж два года молчит! – чуть ли не скороговоркой произнёс Анри и присел в реверансе, а я обомлел от его выходки.
Жанна подошла ко мне вплотную, одним пальцем приподняла мой подбородок и пристально взглянула в глаза сверху вниз, так как была выше ростом. У меня похолодело в области сердца, и ноги стали почти ватными.
– А не шпионы ли вы, монахи? Что-то чужое в его глазах я ощущаю! – проговорила Жанна д’Арк негромко.
– Что Вы, что Вы, матушка, обет у него, нельзя, нельзя, помилуй! – защебетал Анри и пал на колени, кто-то из стоящих прихватил его за плечо.
– Хотите, я разговорю их? Только прикажите, госпожа! – спросил, как позже мы узнали, Жиль де Рэ, соратник Жанны д‘Арк, местный Малюта Скуратов.
Она покачала головой в знак отрицания. Я расслабился, голова была словно набита ватой. Я ощутил себя мягкой игрушкой, тем зайкой, которого бросила под лавку хозяйка. Меня подхватил под руку мой друг, и я еле удержался на ногах.
Затем Жанна д‘Арк произнесла короткую воодушевляющую речь. Суть её состояла в следующем: победа над врагом близка, а англичане отправятся в ад. Все возликовали. После этого Орлеанская дева сказала, чтобы мы с Анри пошли с ними молиться перед завтрашним штурмом.
Мы засеменили за процессией, скорее Анри засеменил, меня он тащил за рукав. Нас разместили возле штабного шатра в неплохой уютной палатке. Всё виделось как бы со стороны. Такое состояние я уже испытывал: однажды мы с женой были на литургии, которую служил патриарх в нашем приходе, тогда тоже было ощущение, будто всё происходит не с нами.
– Молиться?! Анри, мы права не имеем делать этого и не умеем, даже если захотели бы! – запричитал я и уселся на какой-то ящик.
– У нас нет другого выхода, рядом с ней находится Жиль де Рэ, это страшный человек. Я читал о нём, он маньяк, ещё рядом с ней молодые генералы, они тоже фанатики, – прошептал Анри и закашлялся, как видно, от нервного потрясения.
До вечера мой товарищ изображал чтение молитв или псалмов. Он сказал, будто что-то припомнил из своей молодости, когда прислуживал по настоянию отца в церквушке.
Ближе к ночи «отец» Анри сказал, что вспомнил имена её сподвижников. Это были: Жан Дюнуа, Жак де Шабанн, Этьен Виньоль, Жиль де Рэ и всякие там ещё, я не запомнил. У меня мозги были набекрень, я и представить не мог, что такое может случиться в принципе.
Около полуночи пришёл человек и сказал, что Жанна собралась молиться, просит нас