где мои брюки с птичьим пухом и карманами из дикой ящерицы?
Служанка и соседка Лукерья всегда разбирала хлам из купленных товаров и готовила еду. Она бежит с поварёшкой с кухни и достаёт их с самой нижней полки шкафа.
– Вот они. Я их положила вниз, так как вы их очень редко надеваете.
– Спасибо. А, кофта из белого шёлка с винтажными карманами где?
– Она висит в гардеробе для продаж.
– Я её сегодня вечером надену, а потом продадим.
Заулыбался Богдан своей служанке. Она мило улыбнулась и направилась дальше заниматься домашними делами.
Весь разнаряженный, Богдан садится на белого коня, но не с пустыми руками. С собой набрал: глиняный кувшин, бражку собственного приготовления, свечи ручной работы, спички заграничные, купленные на ярмарке, шерстяные перчатки для Теи. Навстречу ему едут три чёрных коня со всадниками – братьями Тихомиром, Ратибором и Гостомыслом, просто одетыми в белые рубахи и серые брюки, ничего лишнего, всё, как носят в их поселении.
– Ну что, поехали знакомиться с новыми людьми, – с энтузиазмом произнёс Богдан.
Все заулыбались. Тихомир:
– Это нам нужно, безусловно. Мы давно ничего не меняли в своём поселении. Новые люди, новые взгляды, новые возможности.
Богдан:
– Бесспорно, ты прав, мой друг.
И они поскакали через тайгу навстречу с другим, неизвестным им племенем Aеr.
Вилора видела сны с белой волчицей, которая защищает её от волков. Этот сон повторялся каждую ночь, и девушка не понимала, что он значит. Что-то надвигалось, чувствовала она, только что, было неизвестно. Она стала видеть повторяющие знаки на полу, на стенах, на еде. Этот символ в виде сердца везде вырисовывался в её глазах, что это могло быть, она и не могла представить. Но отметина на руке у неё была точно такой же, как и знаки, которые её преследовали.
– Мам, я больше не хочу засыпать, – плачет в подушку девушка, на входе стоит мать с мокрым бельём в тазу.
Изольда поставила на табуретку таз и подошла к кровати только что проснувшийся от кошмара дочери. Гладит по голове Вилору:
– Ну, милая, не плачь. Нам нужно просто понять причину твоих кошмаров, и тогда всё закончится, наверно, – тяжело вздохнула женщина.
Вилора в истерике кричит сквозь подушку:
– Почему меня это преследует? Что, что со мной не так?! Почему я не могу жить, как все вокруг? Кто меня так проклял и за что?!
– Может, это вовсе не проклятье. Вилора, доченька, может, это твоя особенность, отличие от других. И хватит лить слёзы, придёт время, и ты всё поймёшь.
Девушка приподнялась и крепко обняла мать, закрыв глаза.
– Я люблю тебя, мамочка.
У Изольды сердце зацвело от тёплых слов самого дорого ей человека.
Раннее утро в деревне Шах, люди собрались возле конюшни, выпив горючего, двадцать человек отправились за водой