морщинами от нервов, сержант испытывала искреннее сочувствие. Она знала, почему женщина здесь. Она уже очень давно пыталась увидеться с суперинтендантом.
– Миссис Стилл… Вы можете сидеть тут хоть всю неделю, если вам так хочется, я не возражаю, но вы просто потеряете время, потому что мы не знаем, когда суперинтендант вернется. Если вы хотели бы поговорить с кем-нибудь другим…
– Это должен быть кто-нибудь из начальства, и Серрэйлер лучший, ведь так?
Зазвонил телефон, и двое полицейских в форме завели в участок молодого человека в наручниках, сжав его между собой. Миссис Стилл шагнула от стойки, но даже не двинулась в направлении выхода.
А потом снаружи остановилась машина старшего констебля.
Кирон знал три варианта, как вести себя с особами наподобие миссис Стилл. Он мог провести остаток дня в попытках избегать и игнорировать ее. Он мог перекинуть ее на кого-нибудь другого с указанием, чтобы на нее не тратили слишком много времени.
Или мог принять ее сам.
На следующий день, в среду, секретарь отправила миссис Стилл к нему в офис в штаб-квартиру в Бевхэме. Туда ее доставила полицейская машина – комфортабельная, но без опознавательных знаков. Кирон хотел, чтобы она почувствовала, что к ней отнеслись со всем возможным вниманием и обязательно как следует выслушают. Он взял материалы дела домой и подробно их изучил. Он также запросил большую подборку статей в прессе – с того дня, как Кимберли пропала, и до последнего раза, когда пресса обращалась к этой теме. В общем, как обычно, статьи сокращались и появлялись все реже уже через несколько месяцев после происшествия. Кимберли Стилл официально все еще числилась пропавшей без вести, но таких были сотни, и СМИ просто не могли ставить каждого на первую полосу, хотя дела о пропавших детях старались освещать как можно подробнее и активнее.
– Я вам очень благодарна, – сказала она ему. Принесли чай. Принесли кофе. Принесли шоколадные печенья.
Кирон сидел не за своим столом, а на стуле рядом с ней.
Бедная женщина. Больше о ней нечего было сказать, как и обо всех тех людях, кто нес за собой многолетний груз горя и скорби – даже не скорби, а мучительного чередования надежды и отчаяния, – и каждое утро просыпался в кошмаре. Кирон слишком часто заглядывал в глаза людей вроде Мэрион Стилл. Любой коп, который задерживался на этой работе дольше чем на пару лет, замечал в них странную мертвенность и печаль, которые тяжелой тенью заслоняли любые искорки жизни и энергии.
– Миссис Стилл, я дал себе труд целиком ознакомиться с вашим делом. Возможно, вы знаете, но я еще не служил в полиции, когда Кимберли пропала, так что я рассматривал все документы и свидетельства впервые. И это хорошо, у меня был свежий взгляд. Я серьезно над ними поразмышлял и теперь, мне кажется, могу задать вам несколько вопросов. Во всяком случае, я на это надеюсь.
– Вы хотите сказать, что начнете с начала и снова попытаетесь узнать, что случилось и куда он забрал ее, где он… где она? Я знаю, кто этот «он», мистер Брайт, как и все. Просто такое ощущение, что никто не считает это важным.
– Конечно,