изобразила испуганный вид, когда Кирон кинулся ее душить. Но Вуки совсем не понял, что это шутка.
– Черт возьми!
Собака сильно укусила его за руку, спрыгнула с дивана и убежала.
– От такого можно и умереть!
– Нет, нельзя, если тебе делали прививку от столбняка. Если начнет ныть или воспалится, дам тебе пенициллина, а пока давай наклеим пластырь. – Кэт обработала укус дезинфицирующим средством.
– Это подпадает под закон об опасных собаках, ты знаешь?
– Вуки не опасная собака.
Он показал ей свою руку.
– Он просто не привык, что ты здесь живешь. Я пойду готовить ужин.
Кирон поплелся за ней.
– И я тебя умоляю, хватит так сжимать кулак.
– Он болит!
– Нет, просто чуть-чуть щиплет.
Кирон сел и с несчастным видом посмотрел на пластырь.
– Ладно, так что там говорит этот Люк, который тебе нравился?
– Да ничего… Хочет поинтересоваться моим мнением насчет чего-то.
– Думает присоединиться к вашей практике?
– Сомневаюсь, и в любом случае я уже не при делах, я же теперь не партнер. Вот, отрежь хвостики у фасоли.
– Не думаю, что могу двигать правой рукой.
– Ты можешь двигать правой рукой. – Она бросила кастрюлю, нож и фасоль на стол перед его носом. – Да, ты говорил, что у тебя есть какие-то мысли по поводу убийства Кимберли Стилл?
– Не очень содержательные. Мне нужно сначала посмотреть материалы, как найдется время.
– И когда это будет, можно уточнить?
Он закатил глаза.
– Я уверена, есть люди, у которых времени точно побольше, чем у тебя.
Кирон взял горсть фасоли. Снова опустил ее на стол.
– Теперь, когда ты это сказала…
– Саймон?
– Саймон.
Восемь
Гроза собиралась весь день, и к тому времени, как последний паром покинул гавань, судно ныряло и взлетало на огромных волнах, а нос обдувал штормовой ветер, так что им пришлось разворачиваться и возвращаться в док три раза. Когда они пришвартовались, только команда твердо стояла на ногах и сохраняла бодрость духа.
У Сэма никогда не было морской болезни, но эта поездка оказалась для него проверкой на прочность. Он с трудом удержал равновесие, ступив на причал, и земля, казалось, покачивалась у него под ногами. Он взвалил на плечи рюкзак и посмотрел наверх, где все еще горели огни паба. Он не планировал приплывать так поздно. По идее, он должен был сесть на паром в первой половине дня, но в силу самых разных обстоятельств, включая то, что он проспал, не смог поймать машину, а потом заскочил в поезд, когда тот уже уходил с платформы, и уехал в противоположном направлении, он успел только перед самым закрытием переправы.
– Тебе повезло. Скорее всего, завтра утром они вообще не поплывут, если прогноз верный.
Когда стемнело, на причале уже никого не было. Единственными пассажирами, помимо него, был мужчина с рюкзаком, который сразу зашагал к парковке в гордом одиночестве, и компания студентов-исследователей, загрузившихся