почти без дрожи произнесла юная леди. – Он огорчен, что я не согласовала с ним свой переезд.
С легким кивком она удалилась в свою комнату на негнущихся ногах. Не важно, что отец едва ли считал их за людей – девица пока намеревалась с ними жить бок о бок. Значит она, Лея Астер, изнеженная дочь богатого мага, страшный сон пятнадцати слуг – научится ладить с нищими соседями.
Лея аккуратно закрыла дверь. Привычка звала броситься на кровать лицом, но теперь ее подушка – нечто плоское с комочками перьев внутри. Опасаясь разбить нос, она только села, приподняв противный гибкий хвост и тихо всхлипнула.
Как прекрасно знал отец, она даже близко не владела магией уровня изменения формы живого существа. Для обращения же к другим специалистам его круга нужно будет не только преодолеть стыд, но и лет десять откладывать каждый медяк. Учиться теперь не у кого, придется самой ночи сидеть над книгами, если таковые удастся еще добыть.
Возвращение домой строптивица даже не рассматривала, так что щеголять ей хвостом полжизни, вся юность коту под…
«Щеголять?» – она вдруг подняла голову, нехорошо прищурилась и подтянула к себе ближайшее платье.
***
Три седмицы спустя Сальвадор окончательно потерял покой и снова лично отправился на Кленовую улицу разузнать о положении «хвостливой» бунтарки. На сей раз он облачился попроще, намереваясь прежде прощупать расклад среди местных. Если магичка в их районе рискнула заявить об услугах – это должно быть на устах.
Расчет его не подвел. В кабаке почти напротив ее дома он с легкостью подпоил и развел какого-то недотепу (вроде бы корзинщика) на рассказ о необычной приезжей девице.
– Дааа, – протянул тот с удовольствием, вытирая пену с усов и приосанившись на лавке, – есть у нас теперь своя магичка!
– И что, сильна? – поинтересовался тайный отец как будто невзначай.
– А то! Мышей извести или зелье-отрезвенье сварить – это ей на раз-два! И недорого берет. Со всех улиц к ней бегают.
– Недорого? Мошенница, должно быть, – с той же деланой ленцой подначивал конспиратор.
– Эй, – парень несколько даже обиделся, – ты соображай, что несешь. Наша Лея Сальвадоровна честная, жалобщиков пока не находилось.
Отец ощутил, как внутри него два чувства вступили в баталию. В некотором роде хотелось, чтобы у дочери ничего не вышло и она приволоклась к родному порогу в обветшалом платьице. Укрепленные чарованной нитью наряды, впрочем, едва ли обтрепятся и за десяток лет, но эту часть славной картинки возвращения Леи он предпочитал обозначать в голове только общими мазками. С другой стороны – в словах корзинщика слышалась явная гордость за «их» магичку, тогда как он, отец ее и учитель, имел на эту гордость существенно больше прав.
– А красивая какая, статная! – продолжал хвалиться не своими заслугами хмелеющий рассказчик. – Худая, правда, но ледям так положено. По всему видать, что непростая. Даже на прощание помашет кисточкой хвоста – как луной золотой одарит.
Маг разом вынырнул из своей внутренней борьбы.