ему силенок взять против настоящего заклятия. Люди у нас зоркие, догадались: как ей совершеннолетие стукнуло – она и ушла из отчего дома, чтобы на батюшку позору не наводить. Ведь все богатые его за великого колдуна почитают.
Слабосильный батюшка знаменитой Леи Сальвадоровны опустил руку под стол и поигрывал огненным шаром в ладони, думая – запустить его только под рубашку парню для острастки или разнести в щепки все заведение.
– А тут не навела позору? – протянул он медленно, пока не приняв решения. – Дочь аристократа – с чернью смешалась?
Парень посмотрел на гостя внимательнее. Сначала он не углядел великой разницы между ним и собой, за среднего купчишку принял, но по речи заподозрил, наконец, что тот ничуть не простак.
– Разве сорную траву с розою смешаешь? – ответил он тем не менее. – Сын кузнеца уже хотел ее замуж звать, только сам кузнец ему шею мигом намылил. Сразу видно, что не нашего она полета птица. Ее вся улица бережет, мы благодарить умеем. Тетушки пирогами кормят, парни сундук побольше притащили, раму починили. Раньше очень из окна дуло в морозы, теперь потеплее стало. А она только «благодарю» да «не извольте утруждаться». Такая она, магичка наша. Царевна.
Почему-то охота спалить улицу пропала, внезапная усталость и опустошение заняли то место в душе мага, где только что бушевал пожар.
Резким движением Сальвадор поднялся с лавки, бросил на стол медные луны за сомнительную выпивку и покинул шумный кабак.
Снег на улице шел с самого утра.
Хорошо, что не мороз.
«Раньше очень из окна дуло…» – поддакивали в голове слова корзинщика.
Маг прислонился к холодной стене трактира под широким козырьком от непогоды, весьма в сей день уместным.
Он не принял ее выбор, но к чему все так усложнил?
Вся улица холит и лелеет дочь, которую мимоходом изуродовал родной отец. Она же, надо полагать, даже видевших все соседок склонила к молчанию. Небось, еще и задобрила парой любимых шляпок.
Окно комнатушки Леи было видно наискосок, тремя домами правее. Магу не нужно было приближаться, лишь плотные обновленные рамы препятствовали чарам.
Движение руки под плащом, пара певучих слов – искристая змейка стукнула в окно и зависла рядом. Миг спустя мелькнула тень, створки распахнулись, показалась хрупкая фигурка дочери в скоро наброшенной шали.
Когда в открытое Леей окно скользнул шепот «антихвоста», она нашла отца глазами сразу – и улыбнулась.
По ее губам он прочитал «Спасибо». Криво усмехнулся в ответ, поправил плащ и решительно удалился в сторону сытых кварталов Итирсиса.
К новому разговору с Леей он еще не был готов.
Глава 3. Аптекарь и белый кот
В Итирсисе: 13 февраля, понедельник
Комната со всей утварью до самых занавесок намертво пропиталась резким запахом всевозможных трав. Даже белый кот давно уже отдавал полынью, но Кинри долгие годы этого не замечал. Он родился в аптекарском доме, рос и мужал здесь все свои неполные двадцать лет.