заставили её кашлять, а всё тело сотрясла странная судорога.
– Я, девочка, не люблю повторять дважды. Вряд ли здесь ей кто-нибудь поможет.
Вещей едва набралось на одну сумку. В последний момент девочка взвизгнула и с криком «забыла!» бросилась куда-то в угол, чтобы достать оттуда позвякивающий мешочек. Извозчик нервничал ― это было видно по тому, как он сжимал под шубой пистолет и нервно озирался.
– Чегой-то так долго? Давайте быстрее, господинушка. Тута, знаете ли, народ шальной обитает. Может и того…
Мужик выразительно провел пальцем под подбородком.
– Поговори мне ещё, ― буркнул Рене, крепче прижимая к себе драгоценную ношу.
Девочка прильнула к заиндевевшему окну экипажа и с чисто детским восторгом взирала на проносящиеся мимо улицы.
– Это ведь тебя Эльзой зовут? Кто ты?
Она встряхнула кудряшками и обернулась:
– Да, это я. Я ― сестра.
Сестра. Ему только детей для полного счастья не хватало. Рене прижался лицом к Машиной макушке. Жар чувствовался даже сквозь два одеяла. Горячее дыхание на шее и хрип, неприятный такой, свистящий, не предвещающий ничего хорошего. Пахло сладко, немного ванилью, горелой кашей и почти не пахло цветами. Он физически ощущал, как болезнь пожирает её. Лишь бы не было поздно. Эльза, не отворачиваясь от окна, грустно, но спокойно спросила:
– Она умрёт, да? Как мама? ― и подумав, предположила: ― Может, это нервная горячка? Говорят, у женщин такое бывает.
– Это не нервная горячка, ― как говорить с детьми, Рене не знал, поэтому добавил, улыбнувшись: ― всё будет хорошо.
Ложь, и Эльза прекрасно это поняла.
– Как давно она заболела?
Ребёнок задумался.
– Пять или шесть дней назад. Как маму похоронили. Она умерла на прошлой неделе. Я на гроб землю кидала. Мы как пришли, так Мариша легла и уснула. Один раз подумала, что она не дышит и испугалась. Подёргала, а она глаза открыла и попросила, чтобы я папе чай принесла, а то он с самого утра работает. Я испугалась, папка-то помер.
Извозчик, получивший несколько медных монет за скорость, гнал лошадь по пустым ночным улицам и резко затормозил перед домом. Послав его за врачом, Рене поднялся в квартиру и сразу же положил Машу на диван в гостиной.
– Набери воды в ванну. Я покажу…
– Я знаю, как пользоваться краном. Где ванна?
Рене указал на дверь, и решительная девица, бросая прямо на пол пальто и шапку, припустила в указанном направлении.
– Только холодную! ― крикнул он ей вслед.
Сам же принялся таскать с улицы снег и кидать его в воду. Когда ванна была наполнена, снег шапками плавал на поверхности. Эльза осторожно потрогала воду и ойкнула:
– А ей не холодно будет?
– Будет, но так надо ― температура слишком большая, ― пояснил Рене. ― Так надо.
Он бережно развернул Машу, снял мокрую от пота сорочку и отнес в ванную. Та, будто предчувствуя, заворочалась и стала слабо сопротивляться.
– Так надо, девочка. Надо. Станет легче, вот увидишь,