документы о тебе и твоих родителях, – сказала она. – Это подарок тебе от нас.
Амадеус медленно открыл черную крышку, вытаскивал и перечитывал желтоватые листы, написанные то аккуратным почерком, то размашистыми каракулями. Он узнал, что по рождению имел знатное происхождение, что его родители были баронами и он их единственный сын и наследник. В следующем документе стояла дата и число, когда Амадеус прибыл, а точнее был привезен в монастырь, где провел детство и юность, но зная наизусть святое писание, так и не научился молиться, а уразумел лишь одну науку – выживать любой ценой. Здесь он привык при разговоре не поднимать глаз выше губ собеседника, а слушать его голос, интонацию, малейшие изменения которой указывали на перемену настроения и истинные помыслы говорящего. Здесь он прошел школу тонкой лести, поэтому всегда был приближен к начальству, обретая покровителей и некоторые привилегии. Здесь он впервые испытал чувство искренней привязанности и смертельную тоску от потери. Тогда он сам напросился в ученики к старому монаху, которого все считали алхимиком, поговаривали, будто сам черт служит ему за работой, а на деле тот был ученым, врачом, лечившим настоятеля и братию. Амадеус полюбил старика, сумел завоевать его доверие и сделаться его приемником. А когда монах умер, тяжело переживал утрату, чувствуя себя осиротевшим и несчастным. В этой обители, своей первой семье, он познал глубокое лицемерие и ненасытную жадность, из которых люди слепили себе бога по образу и подобию своему, и молились ему алчно, с иссупленной страстью подбрасывая в жертвенный огонь все новые и новые души. Брат Амадеус видел глаза монахов, лица прихожан, мужчин, женщин, старых и молодых. Они были рабами, жаждавшими власти. Он видел обман и грязь, и обезьяний визг плоти братьев своих при виде красивых женщин или молодых юношей. Какое вожделение горело в опущенных глазах! А когда губы бубнили очередную молитву, он видел какие жгучие картины стояли перед их мысленным взором, и как не вязалось все это с усердными поклонами и хулой на Сатану. Амадеус ярко вспомнил свое детство, свою улыбчивую замкнутость и холод презрения к этому маленькому королевству разврата и его подданным.
Он очнулся от воспоминаний и перевел взгляд на суккуба, которая с любопытством разглядывала его келью, вытягивая длинную шейку. Одна из косичек выбилась из замысловатой прически, легла красной змейкой на маленькое ухо, обозначив острый изгиб узора раковины. Амадеус заметил, что суккуб была небольшого роста, красное, будто с содранной кожей тело, блестело, а наготу скрывало подобие одежды – сплетенное из красных веревочек короткое платье, на ногах были одеты золотые сандалии с длинными цепочками, которые завязывались у колена. Амадеус одернул себя и снова погрузился в чтение документов.
– Кто украл меня из семьи? – спросил он.
Суккуб обернулась.
– Твоя бабушка, – ответила она.
– Зачем?! – недоумевал Амадеус.
– Она не любила тебя