товарищ.
Пользовались столь незамысловатым транспортом в основном, разумеется, местные корейцы, или, как они себя сами называли, чосонцы. Бедно одетые и, по большей части худые мужчины и женщины угрюмо сидели на своих местах, не обращая никакого внимания на двух мальчишек, пусть даже один из них был русским. Оно и понятно, у всех них были свои дела и заботы, в которые они с Витькой не вписывались.
Маленький, почти игрушечный паровозик, пыхтя и фыркая, неспешно вез их мимо рисовых полей и маленьких деревенек, пока наконец не доставил к порту. Чуть дальше к нему примыкали иностранные сеттльменты, а между ними и корейскими кварталами располагался ломбард дядюшки Хвана, куда и направлялись наши друзья. Выскочив на перрон, молодые люди собрались уже было продолжить свой путь, но в этот момент небо потемнело, как будто началось затмение солнца. Не ожидавший ничего подобного Март задрал голову, чтобы посмотреть, но тут же застыл с открытым ртом.
Дело в том, что по небу неспешно двигалось какое-то огромное металлическое тело, которое на несколько секунд заслонило собой дневное светило. Это было нисколько не похоже на летательные аппараты из оставленного Мартом мира, но вместе с тем вполне реально и, можно даже сказать, осязаемо. Обладавшему острым зрением Вениамину были хорошо видны детали конструкции и торчавшие в разные стороны трубы, не могущие быть не чем иным, как вооружением.
Но что еще более удивительно, никто из местных, включая Кима, не обратил внимания на пролетавшее над ними техническое чудо. Ну летит себе железная хреновина, и пусть ее!
– Это что же, и есть воздушный фрегат? – изумленно спросил Март.
– Да ты что, читать не умеешь?! – с видимым превосходством отозвался Витька. – Бери выше, это «Цесаревич»! Линкор! Флагман Третьего воздушного флота!! Вон, у него же на борту написано.
– Твою ж мать!.. – только и смог выдохнуть от восхищения Вахрамеев, разглядывая золотые буквы на сером фоне.
Столицу королевства Чосон – Сеул – с полным основанием можно было назвать городом контрастов. Там были великолепные дворцы корейского вана и нищие лачуги простых жителей. Вполне европейские здания в стиле модерн соседствовали с буддийскими пагодами и построенными за последние десятилетия православными храмами. Торговые представительства ведущих фирм со всего мира и убогие лавочки местных.
Улицы тоже поражали своим разнообразием. На перекрестке вполне могли встретиться рикши, извозчики и самые современные автомобили. Случались, конечно, и довольно устаревшие самобеглые коляски, на одной из которых к отелю «Империалъ» подъехали два почти одинаково одетых господина.
Несмотря на громкое название, «Империалъ» был далеко не самой фешенебельной гостиницей, как это можно было подумать, а вполне заурядной забегаловкой, где останавливались заезжие коммерсанты средней руки, не имеющие возможности позволить себе что-то более приличное. Эти двое как раз таки не могли.
– Аньен хасенико[11], – поклонился им на входе швейцар в странной смеси европейской