Ее больше не трогало то, как насмешливо Мина закатывала глаза каждый раз, когда она пыталась «учить ее жизни». Казалось, что и неотступная тоска по матери, убитой на тегеранском базаре случайной бомбой, стала не такой острой, как раньше, и на несколько коротких мгновений Дария снова стала собой прежней – юной и беспечной студенткой, которая, стоя на вершине одного из тегеранских холмов, беззаботно смеялась просто потому, что чувствовала себя свободной.
Свободной, как птицы в поднебесье.
Свободной, как горный ветер.
– Значит, тебе понравилось, Дария-джан? – снова спросил Парвиз.
– Да, – коротко ответила она.
– А подробнее?
– Что именно тебя интересует?
– Студенты, преподаватель, обстановка… Что понравилось тебе больше всего?
Дария распустила волосы и тряхнула головой.
– Знаешь, они надели на ножки стульев теннисные мячики!
– Теннисные мячики?
– Ну да.
Парвиз замер, не донеся до рта очередной орех. Казалось, он размышляет над ее словами, и это позволило Дарие подготовиться к новым вопросам. Прежде чем муж сообразил, что к чему, она опередила его, сказав:
– Так ножки стульев не скребут по полу, когда их двигают.
Парвиз кивнул как человек, которого осенило, потом забросил фисташку в рот и несколько раз хлопнул в ладоши.
– Гениально! – воскликнул он. – Хотелось бы мне знать, что они еще придумают.
Хлопок в ладоши, словно щелчок пальцами, который используют гипнотизеры, вернул Дарию к действительности – в ее дом в Квинсе. Исчез полутемный подвальный читальный зал, исчезли металлические стулья с теннисными мячами на ножках, исчезла клетчатая рубаха и авторучка, которую протягивал ей преподаватель музыки, и даже его улыбка растаяла в полутьме позднего вечера. Снова заныло колено, и Дария почувствовала себя очень, очень усталой.
– Хочешь, погрею тебе молока на ночь? – спросила она мужа, и Парвиз ответил:
– С медом, моя сладкая, с медом.
Он сказал это не просто так, подумала Дария, но, разумеется, ничего особенного Парвиз не имел в виду.
Он всегда так говорил.
– Вот самса и чатни из манго, мои дорогие. Я приготовила их своими собственными руками, – так сказала Кавита, вручая Дарие накрытую полотенцем тарелку. – Получилось, по-моему, неплохо. Своему Шенилу я так и сказала – мол, если он не научится ценить таланты своей домашней волшебницы, то его обожаемая – якобы обожаемая! – жена может tout de suite[11] отправиться на поиски кого-нибудь вроде Кларка Гейбла для романтических ужинов вдвоем.
Впустив Кавиту, Дария провела ее в гостиную. Была суббота; с тех пор как она начала повышать курсы повышения квалификации, это были уже их третьи «математические посиделки». На курсах в библиотеке Дария сидела рядом с Сэмом. Иногда они разговаривали о том о сем