с курсов» в кафе нет, волновалась она и в то же время удивлялась тому, насколько к месту оказался заказанный Сэмом чай. Почему-то ей казалось – тот факт, что она сидит в американском кафе и пьет не кофе, а чай (пусть чуть теплый и противный), в какой-то степени реабилитирует ее в глазах мужа.
Потом она с неожиданной холодной трезвостью спросила себя: может, это и означает «развлекаться»? Сидеть в сетевом кафе с мужчиной и слушать, как он называет персидские блюда «настоящими»?.. Почему она не делала ничего подобного раньше? Потом ей пришли на ум таблицы: строки, столбцы, ячейки… Нет, нельзя встречаться с Сэмами и оставаться женой Парвиза. Это неправильно, и ничего хорошего из этого не выйдет.
Отворилась входная дверь, и по залу пронесся ледяной сквозняк. Дария подняла голову. На пороге стоял Парвиз в теплом пальто, шерстяной шапочке и шарфе, которые связала ему Меймени (и шапочка, и шарф были бело-розовыми, как турнепс), и оглядывался по сторонам. Вот он заметил Дарию…
– Алло! Привет! – воскликнул Парвиз довольно громко. При этом он продолжал разглядывать столики, стоявшие ближе всех к ней с Сэмом, явно высматривая остальных «ребят с курсов».
Сэм обернулся на голос и на мгновение застыл при виде тепло укутанной фигуры. Парвиз и в самом деле выглядел как персонаж какого-то рождественского гимна, и Дария почувствовала себя немного неловко, но в то же время ей хотелось защитить мужа. Застывший в дверях Парвиз действительно выглядел несколько растерянным.
Он, впрочем, быстро взял себя в руки и, подойдя к их столику, протянул Сэму руку.
– Парвиз Резайи! – почти прокричал он, и Дария спросила себя, постарается ли он сжать ладонь Сэма как можно сильнее, как рекомендовали его кассеты.
– Сэм, – сказал Сэм и добавил после едва заметной паузы: – Сэм Коллинз.
Парвиз посмотрел на него, на жену, снова перевел взгляд на Сэма.
– Вы позволите мне присесть?
– Разумеется. – Сэм поднялся и принес от ближайшего столика третий стул.
Дария смотрела на обоих и не могла найти подходящие слова. Вот Парвиз. Вот Сэм. Это – жалкий чайный пакетик, который плавает в чуть теплой воде, а это – теплый шарф, связанный ее матерью для зятя, которого та обожала. Парвиз его почти не носил, но сегодня почему-то надел. Почему?
– Я знаю, что приехал слишком рано. – Парвиз посмотрел на жену. – Я просто подумал – вдруг нужно будет подвезти кого-то из твоих друзей…
Дария посмотрела на человека, женой которого она была больше тридцати лет, и почувствовала, как горят от стыда уши.
– Сегодня нас только двое, – проговорила она наконец.
– Я вижу. – Парвиз улыбнулся, явно через силу.
«Это только кофе. Только чай. Больше ничего!» – твердила себе Дария словно заклинание, и ей казалось, что Парвиз тоже должен это понять. И все же на несколько мгновений она почувствовала себя отрезанной, отсеченной от мужа и его любви, и этого оказалось достаточно, чтобы Дарие захотелось повернуть время