уткам можно есть хлеб? – удивилась мама. – Им же вроде бы можно только салатные листья и фрукты.
– Эти не жалуются, – пожал плечами водитель – парень, представившийся Славиком, из тех, про которых говорят «простота хуже воровства». – Сигаретки нет? – тихо спросил он у меня.
Тут даже я опешила. Еще никто никогда не стрелял у меня сигаретку. Тем более учитывая, что я была с матерью и, так сказать, клиентом. Хорошо, полуклиентом, но все же.
И уже тем более я не могу себе объяснить, что на меня нашло, когда я ответила:
– Нет, но найдете – берите две. Сама еле терплю.
– Понял, – воскликнул добродушно Славик.
Через пару минут он вернулся с двумя сигаретами.
– Шоколадная. Мать не почувствует, – доложил он и подмигнул. Вроде уже взрослый – под тридцатник, – а ведет себя как подросток.
Сигарета оказалась настолько вкусной, что я чуть дымом не поперхнулась. Действительно, шоколадная. Табак почти не чувствовался. Мы курили, прячась за открытой дверью багажника микроавтобуса. Моя мать все еще наблюдала за птицами. Есть такой вид развлечения – бёрдвотчинг. Но мама, объявив, что ненавидит птиц, просто зависла, наблюдая за медлительными в реакциях лебедями, – тем доставались куски хлеба, лишь случайно оказавшиеся прямо перед их клювами. Не сравнить со сноровистыми чайками, успевавшими на лету цапнуть хлебный мякиш, и наглыми, но бестолковыми и суетливыми утками, которые толпой кидались к одному куску. У каждого своя роль в природе.
Сама же история началась в девять утра с истошного крика. Орала Галя – новенькая горничная, нанятая специально на сезон. Галя была доброй, но удивительно бестолковой в работе и забывчивой. Она совершенно не умела экономить гели для душа и шампуни, меняя даже те флакончики, в которых оставалась добрая половина. Щедро выставляла в каждый номер по два дополнительных рулона туалетной бумаги, хотя по правилам полагался один. Каждый день меняла полотенца. Сразу все, несмотря на висевшую табличку про бережное отношение к природе и призыв к гостям оставить полотенца, требующие замены, на полу, а не требующие – на вешалке. Галя табличку не читала и меняла сразу все, как и постельное белье, вне графика. При этом она из рук вон плохо справлялась с уборкой. Светлана Петровна – старшая горничная – устала бороться и с Галей, и с ее бестолковостью. Вот опять жалоба из седьмого номера – в углу паутина и здоровенный паук. Ребенок увидел и испугался. Светлана Петровна пришла в номер и лично убедилась – Галя опять не смела паутину. Не только в этом углу, но и в других тоже. Старшая горничная ходила в двух очках, которые часто путала. Одни она носила, чтобы видеть вдаль, другие, похожие на очки для чтения, – чтобы видеть вблизи. Обе пары очков висели у нее на груди на длинных цепочках. Но иногда Светлана Петровна забывала их поменять, поэтому не всегда видела вдаль, если на носу были очки для чтения, и не всегда замечала то, что перед носом.
– Там же Жорик! – восклицала Галя, призванная к ответу