поступок всегда имеет очень простое объяснение: любовь. Все совершается ради этого чувства. Месть, ненависть, затаенная обида, сознательно причиненное горе всегда начинаются с любви, которую предали. Вот так все просто на самом деле. Эта история – лишнее тому подтверждение.
Обычно я сижу в наушниках, но не слушаю музыку. Просто так положено. Если подросток сидит в наушниках, значит, все «ок» или «норм». Хотя меня просто бесит, когда взрослые люди возраста моей или Никиной мамы пытаются освоить подростковый сленг. Когда Елена Ивановна пишет мне в Ватсап: «Ты как, норм?» – меня так и подмывает ответить ей в книжной стилистике: «Благодарю Вас, глубокоуважаемая Елена Ивановна, за беспокойство. Мое душевное здоровье оставляет желать лучшего, но прописанные Вами микстуры и притирки заметно облегчили мое состояние…» и так далее. И обращение «Вы» – непременно с заглавной буквы. Но я прекрасно понимаю, что Елена Ивановна шутку не оценит, а назначит мне конскую дозу антидепрессантов или решит, что я нахожусь на грани самоубийства. Измучает вопросами ради нового подкаста. Так что мне проще ответить «ок», на что Елена Ивановна отправит смайлик, прекрасно зная, что я их ненавижу. Почему все считают, что шутку можно обозначить скобкой, а расстройство – обратной скобкой? Слов не хватает?
Ну мы-то с Никой как-то обходимся без эмодзи. Взрослые же справлялись с выражением эмоций до появления рыдающих смайликов, эмодзи «рука-лицо» и прочих сердечек и цветочков? Письма на бумаге, в конце концов, писали, оперировали какой-никакой лексикой. А сейчас достаточно поставить эмодзи. По мне, так проще и лучше написать. Я рассказываю это для того, чтобы вы поняли, насколько у вас, взрослых, превратное представление о подростках. Да, пятиклашки обожают эмодзи, но к пятнадцати годам это проходит. Почти у всех. Не говоря о том, что бывают исключения, как, например, Ника и я, – мы обычные дети, а не вселенское зло. С нами не нужно разговаривать как с пациентами ПНД или полными дебилами. Мы с Никой сто раз говорили это Елене Ивановне, она кивала и немедленно записывала подкаст на тему: «Как разговаривать с трудным подростком?» Согласно ее профессиональному мнению – так, как разговаривают с людьми в острой стадии психоза. И даже если ребенок кажется нормальным и ласковым – это плохой знак. За этим обязательно последуют срыв с бросанием предметов в стену, участие в оргиях, побег из семьи и все самые страшные сюжеты, которые в состоянии придумать мать. А у Елены Ивановны очень богатое воображение.
Ну что остается делать нам с Никой? Я прошу еще один рецепт на таблетки и делаю вид, что пью энергетик. Хотя, если честно, предпочитаю кофе с большим количеством молока. Раф, например. Но Елене Ивановне спокойнее, когда я держу банку с энергетиком и она рассказывает мне про его вред. Ника же иногда закатывает показательные истерики лишь для того, чтобы ее мать не начала подозревать у нее суицидальные мысли и больные фантазии. Истерить, плакать, орать на весь дом – норма, обычный спокойный подросток – не норма.