плохо, плохо! – Феникс выпрыгнул из его ладоней и побежал к дверям магазина, полный решимости покарать злодея. – Я обижать! Обижать!
Такой маленький, птенец уже был исполнен жаждой мести, и Том понимал, что только он может повлиять на юную душу.
– Нет! – окрикнул он птенца. – Нельзя обижать.
Феникс остановился и посмотрел на него снизу вверх.
– Нельзя обижать… – повторил он.
Выражение маленьких глазок было серьёзным, вдумчивым. Этот наивный взгляд наполнил сердце Тома незнакомым удивительным чувством. Раньше от него никто не зависел так сильно. От этого становилось тепло на душе и одновременно тревожно. Тревожно по-особому: если Том чего и боялся, так это не оправдать доверия, которое маленькая птичка питала к нему. «Интересно, – подумал он, – господин Ху тоже такое чувствует? Ведь он тоже учитель для меня».
А вслух повторил:
– Нет! Никого нельзя обижать.
И для большей убедительности покачал головой из стороны в сторону. Феникс ловил каждое его слово.
– Мама сказала?
– Мама сказала.
Том послюнил палец и стал оттирать грязь с красных пёрышек. Птичка послушно терпела. Когда он закончил, феникс запрыгнул ему на ладонь.
– Пошли домой!
Тома бросило в дрожь, когда невесомый комочек шмыгнул ему в рукав и стал щекотно карабкаться вверх по руке. Как странно! Интересно, это то самое чувство, которое испытывают настоящие родители? В конце концов, что плохого в том, что малыш хочет иметь семью и пытается составить её из тех, кого знает? Ведь господин Ху и его друзья смогли заменить Тому родных после смерти бабушки. Феникс высунулся из расстёгнутого воротника рубашки и ласково прижался к щеке мальчика. Том улыбнулся:
– Ты такой глупыш, да? Ну а я ещё глупее тебя.
Он поспешил назад вдоль тёмных зданий, спускаясь по улице вниз под гору. Вдруг птенец вскрикнул так неожиданно, что мальчик чуть не подпрыгнул:
– Красивая! Красивая!
Малыш восхищённо взирал на хрустальную звезду, висящую на леске в витрине магазина с сувенирами. Узкая улочка была погружена в полумрак, только через небольшой промежуток между плотно стоящими зданиями пробивалось солнце. Казалось, будто звезда собирает весь свет на себя. Её лучи, как живые, блестели серебристым огнём и внутри переливались радугой, точно огранённые лепестки бриллиантового цветка.
– Ай! Красиво! – пищал феникс.
– Да, красиво… – рассеянно согласился Том.
Все его мысли сейчас были о том, как добраться до безопасного места. Феникс подался вперёд, потянулся к звезде.
– Моё!
Надо было как-то отвлечь малыша. Не зная, что ещё сделать, Том расстегнул рубашку и засунул птенца в мешочек с защитным оберегом.
– Красиво, красиво!
Птичка барахталась, коготки щекотали Тому грудь.
– Перестань! – хихикнул он, прижимая мешочек к себе. – Сиди смирно.
Смирно птенец сидел секунд пять, потом опять зашевелился:
– Не вижу!
Том