оделись и покинули ванну. Слева от них имелась небольшая ниша, что-то типа эркера, куда Лен, еще думая жить здесь вместе с семьей Алекса, настояла вмонтировать окно. Алекс открыл его. Вдохнул.
– Ах, какой воздух. Лен, иди понюхай, тебе понравится.
Он не видел, как Лен испуганно посмотрела на окно и кусочек неба, не видел, как отшатнулась, не видел, как в глаза пришел страх, но услышал робкое:
– Н-нет, любимый… Мы… Я очень голодна. Пойдем?
Алекс нахмурился.
-18-
19 мая, среда
Пока Макс отвлекся на мультфильм в телевизоре, Саманта подсунула ему картофельно-куриное пюре. Две минуты назад это были картофель и запеченые куриные грудки, но пока что ее сын не овладел достаточными навыками для пережевывания и проглатывания полноценной фактурной пищи. Пока что надо так. До поры. Пока не научится.
Макс лениво жевал и смотрел в телевизор пустоватыми глазами. Но там, за таблеточной пеленой, вызвавшей отстранение, таился ум. Она видела, знала. На занятиях, где таким же детям, как и он, показываются карточки с ответами, Макс всегда выбирал правильный. Иногда капризничал, конечно, и взмахивал рукой – наугад ли или же от спастики, – но Саманта не сомневалась, что ее сын умный. И будет умным. И пусть сейчас пюре стекает по подбородку и с хлюпом падает в силиконовый нагрудник с карманом, никаких сомнений нет. Но от каждого скрюченного пальчика или стона от изнеможения сердце Саманты стискивала боль, нескончаемая боль, граничащая с любовью к сыну.
Воспользовавшись паузой, она наполнила чайник и поставила кипятиться. Достала тарелки, вилки, разложила. Села. Вздохнула. Взяла из холодильника открытую еще вчера бутылочку пива. Налила. Осторожный глоток. Лучше. Помогло. Напиток охладил ее. Трасса была залита холодом, и можно вновь идти на спуск. Пока Макс сосредоточенно жевал, перебросив свое внимание на еду и телевизор, Саманта подвинула ноутбук к себе и открыла почту. Должен был прийти ответ из департамента соцзащиты на ее письмо по поводу выделения путевок для нее и Макса в Уреки (Грузия), на магнитные пески. Она читала отзывы, что те очень хорошо влияют на тело ребенка. А в ее деле любая зацепка, даже самая маленькая, – гигантский шанс к изменению ВСЕГО. Потому в свое время и согласилась на визиты Криса, хоть и не видела пока никаких результатов.
Ответа не было. Еще глоток. Спина постанывала. Саманте казалось, что она слышала ее вживую. Покрутила в пальцах бокал. И вправду – стонет. Вот дела. Неужели так быстро охмелела? Хм… Да нет, все проще. Кухня и ванна соединены общим стояком, и по нему как раз очень хорошо слышно, как ее брат с женой «моются». Саманта ухмыльнулась и прибавила громкость телевизора – Максу пока рановато слышать такое.
Сын ел неловко. Видно, что сегодня тоже подустал, и руки слушались плохо, отчего и пришлось кормить его. Так, а что из занятий было сегодня? Кажется, виброплатформа. Да, она. А! Вот чего у нее так спина ноет. Держать Макса, чтобы он не терял равновесие, при вибрирующей платформе – то еще испытание. Когда тебя так колбасит, тело потом волей-неволей болит.
Ответа