снова посуровел. На Мунлайта поглядел исподлобья тем самым жестким взглядом, каким пялился еще утром. От свойского мужичка не осталось ни грамма. Мун взгляд выдержал стоически, даже ухмылочку прицепил.
– Зарываешься, седой, – тихо процедил Резаный и нервно почесал шрам. – Неприятностей ищешь.
Мун покачал головой.
– Тогда делай, что требуется и не выпячивайся, – посоветовал Резаный.
В сердце дернулось что-то, но в том, что екнуло, Мун не стал бы признаваться даже себе.
– Зачем тебе зверя стрелять без нужды? – попытался увещевать он. – Жрать ты его все равно не станешь. Шубу из него не сошьешь. Врагу скормить? Так есть более простые способы отравить несимпатичного тебе человека. Хочешь, покажу?
Резаный не ответил. Он смотрел теперь изучающе. Понять, что творится в его голове, было невозможно.
– Есть заказ, – повторил он, наконец, тихо, но внушительно. – Заказы не обсуждают, а выполняют.
– С приказами путаешь, – без тени улыбки ответил Мунлайт.
– Для нас без разницы, – отмахнулся Резаный. – Для тебя сейчас тоже. Мне нужна тушка кабана. За нее платят.
– Кто? – вылупился Мун искренне.
Резаный задохнулся от злости. Видно было, что он привык говорить и принимать отчет о выполнении, а не слушать детский лепет и вдаваться в объяснения. Текущая ситуация его явно бесила.
– Богатый джентльмен, – выдавил он, справившись с эмоцией. – Он платит за Припять кабана. Мертвого. Убитого одним выстрелом. В глаз.
– Одним выстрелом? – поперхнулся Мун.
– В глаз, – тупо повторил Резаный.
– Это чтобы шкуру не попортить?
– Ты догадлив, – кивнул лидер группировки и полез в карман за сигаретами.
– А зачем ему шкура? – совсем уж растерялся Мун.
– Чучелко набить, – прикуривая пыхнул дымом Резаный. – Коллекционирует он чучела. Дом у него где-то там в среде олигархата. Он его решил оригинально декорировать. Ему по специальному заказу доставляют монстров из Зоны и набивают чучела. И скажи спасибо, что он кабана заказал, а не псевдогиганта.
– Он что, сумасшедший? – полюбопытствовал Мун.
– Мне откуда знать? Он ваш, русский. С Рублевки какой-то.
Это прозвучало так, что сомнений о национальной принадлежности Резаного у Муна не осталось, хоть и говорил тот без какого-либо намека на этнический оттенок.
– А ваши с Золотоворотской или где они у вас там живут?
Резаный скрежетнул зубами. На Муна посмотрел зло, и тот подумал, что ошибся в человеке дважды. Хотя может и не ошибся ни разу. Все предположенное раньше имеет место, только под настроение. А настроение у мужика с пропоротой щекой стабильно, как погода в марте.
– Он платит деньги, – произнес Резаный, борясь с недовольством. – Потому сумасшедший он или нет, без разницы. Деньги не пахнут. В общем, так, зайдешь ко мне, получишь оружие и пойдешь за кабаном. Будет у меня туша с непорченой шкурой, живите еще неделю. Буду кормить и чинить ноги твоему приятелю, как себе.