напомнил, – неохотно ответила она.
– Плохого?
– Хорошего.
– А чего тогда шарахаешься? – фыркнул Мунлайт и добавил патетически. – Ох уж эти самки человекофф!
Последнего делать не стоило. Наталья стеганула его недобрым взглядом. Лицо женщины стало суровым, теряя свою миловидность и напоминая о той категории, которую он сам классифицировал, как КМС по метанию ядра.
– Тот человек умер, – процедила она сквозь зубы.
«В таких случаях воспитанные люди обычно начинают смущаться и извиняться», – подумал Мун, но извиняться не стал.
– Значит, я похож на покойника, – ухмыльнулся он. – Надо нормально есть, спать, заняться спортом и в солярий сходить, что ли.
– Хам! – фыркнула Наталья.
– Быдлоид, – послушно согласился Мун. – Наташка, а…
– Меня зовут Коса, – отрезала Наталья.
– Коса? Камси-комса. А я-то думал, тётки человеческими именами называются, не то что сталкеры.
– А что, – взвилась Наталья, – женщина по-твоему сталкером быть не может?
В своем праведном гневе она была смешна. Мун с кривой ухмылкой покачал головой, нет мол, не может, и подмигнул Егору, который наблюдал за мамой и «дядей Мунлайтом» с некоторой настороженностью.
– Не может, – сказал он, чтобы жест не трактовали как-то иначе. – Вот ты чего здесь делаешь?
– Живу, – небрежно пожала плечами Наталья.
– С ребёнком?
– Не твое дело, – снова заершилась она. – Он уже взрослый.
– Ну и дура, – фыркнул Мун.
– Хам, – резко бросила Наталья, подцепила таз с картошкой и ушла в дом.
Мальчонка, оглянувшись попутно на седого дядю, юркнул следом. Хлопнула дверь. Мун плюхнулся на скамейку и потянулся до хруста. Весело получается. Если так пойдет дальше, его тут возненавидят всем хутором. А ему ведь тут жить. Во всяком случае пока Снейк не поправится.
9
Как ни старался Мунлайт ступать беззвучно, а не получалось. От дождей земля раскисла. Под ногами хлюпало и чавкало. Да еще и рыжий, бывший тюремщик, топал рядом плечо в плечо. Дурак, сказал же ему дважды идти следом. Ладно, хрен с ним, воспитанием заниматься Мун не намеревался. Это только Иисус лечил и учил бесплатно.
Веснушчатого парня навязал Резаный, видать боялся, что Мун смоется, прихватив с собой хорошую винтовку с качественной оптикой и оставив вместо нее лишний рот с отстреленной ногой.
Услыхав, что Мунлайт согласен на его условия, Резаный приободрился. Узнав, какой ствол тот запросил для охоты на мутировавшего кабана, малость расстроился. Впихнув ему рыжего в сопровождение, снова возрадовался.
Конопатый парень имел характерное погоняло – Рыжик. И оказался весьма болтлив. Поначалу правда он привычно молчал, но отношения, строившиеся по схеме караульный-заключенный, себя уже изжили, потому он смотрел на Муна хоть и без особой приязни, но несколько иначе, чем прежде. А постепенно и вовсе разговорился. И если раньше болтал Мунлайт, норовя подначить и уколоть поехиднее, то вскоре