одно занудство. Старшие товарищи учили её, не переставая, неутомимо, всему, чему знали, и особенно чему не знали. Диапазон преподаваемой ей науки был необъятен: от того, каким ножом чистить картошку, до того, каким голосом разговаривать с лауреатом нобелевской премии. А ещё были вопросы политики, искусства, друзей и родственников. Материнские слёзы, сестринская ревность и братская зависть – всё это проецировалось на неё немедленно, и отношение к ней порой менялось в корне от одного лишь дружеского косого взгляда… Возможно, чья-то любовь всё это стерпит и перетерпит, но не её. Её любовь скукоживалась от постоянного сопротивления принудительному обучению, а потом внезапно перерождалась в свою противоположность. И проклиная очередного учителя, она, как прирождённая трудновоспитуемая двоечница, упорно оставалась на второй год.
Это длилось долго, до тех пор, пока однажды случайный молодой человек не спросил её, каким ножом чистить картошку. «Любым», – ответила она, быстренько вручая ему орудие труда по своему усмотрению, каковым орудием исключительно тот отныне и стал чистить картошку.
А другой случайный молодой человек, передавая ей поклон от нобелевского лауреата, поинтересовался, за что же всё-таки лауреат получил своё лауреатство. «Надо уточнить у Густава», – сказала она, не задумавшись ни на секунду, и отныне и навсегда незнакомое королевское имя затмило в сознании данного молодого человека примелькавшееся имя одного из нобелевских стайеров.
Так случайно она открыла закон, согласно которому молодые люди охотно учатся и легко обучаются всему, что может им, по их мнению, пригодиться в жизни. А у неё оказался редкий талант учить в доступной и запоминающейся форме разным сложным и оригинальным предметам, не зная которых жить на свете скучно и утомительно.
После этого открытия с ней произошла решительная перемена: мужчины старше неё нравиться ей перестали окончательно! И уже не надо было ей бороться с их занудством и тратить силы на терпение и сопротивление. Освободившуюся энергию она направила на возвышенные идеи и радостно начала перелетать из класса в класс со своими способными молодыми учениками.
Душа
У разных народов душа обитает в разных частях тела. Если про некоторые народы сказать что-нибудь определённое трудно, то про других легко. Например, у итальянцев душа видна – она в глазах светится, на что ни посмотрит, всё становится совершенным.
В древнем Китае обителью души считали печень. Серьёзная терпеливая, справа под рёбрами, она была создана для того, чтобы там существовала такая же серьёзная терпеливая китайская душа, тонкой кисточкой выводящая иероглифы.
У немцев душа обосновалась в желудке – размеренно, упорно трудится она по распорядку, переваривая, усваивая всё тяжёлое, сложное, а потом – отдыхает удовлетворённая.
К французам это не относится. У них лёгкая пикантная душа витает на языке, утешаясь остро-горьким, сладким с кислинкой в облаке аромата. Куда спешить? Наслаждаешься – душа и не болит.
У англичан душа живёт в мышцах – бицепсы, трицепсы, бокс, футбол, теннис. Ударишь – душа скривится,