на весь дом Сергей.
– Она триста звонков еще даст?! – не дружа с мозгами от шума и разборок в свой единственный выходной день, Александр схватил трубу. – Да?! Он умер! До свидания!
Трубка была вдавлена в рычаги.
– С ума сошел?! Что ты мелешь про нашего сына?!
– А что мне еще говорить? Он же сам сказал, – Александр понизил голос. Сына-то он сейчас не убил, а вот жену – почти.
Сергей не слушал ссоры родителей. Он читал. И еще, показалось, час прошел в заточении, хотя без унитаза время шло намного медленнее.
Телефон зазвонил опять.
– Сережа, возьми, это тебя! – из-за косяка воззвала теперь мама.
– Я же сказал, что умер! – сморщил лоб Шлепцов.
– Перестань говорить такие вещи, слышишь?! Это не она, это Виктор!
– Куча какашек! Ладно, я подойду! – Сергей поднял свое отвыкшее от передвижений тело и довел его до стола.
– Не выражайся так в доме! – вспыхнула мать.
– Хорошо, мама! Не куча какашек, а гора навоза! – протрубил Серега, прикрывая трубку ладонью. – Алло?
– Тапкин, ну у тебя и война там! – возбужденно заговорил Витек, где-то далеко отстоя от друга на том конце провода.
– Война не жена! Что у тебя?..
– Узнать, как дела, звоню!
– Тошнит от счастья! Узнал?
– Исчерпывающе!..
Последовала пауза. Настоящий друг в своем собственном понимании. Сергей сознавал, что Витька специально выждал полдня, чтобы дать ему наедине с собой спустить пар и прийти в нормальное состояние. Только бабы кидаются плакаться друг другу на шею чуть чего, а мужчине своими ручками еще и удавочку затянут на ней же…
– Мне Ленка звонила, – ожидаемый ход, Виктор. – Сказала, что ты умер.
– Теперь, когда ты убедился, что это так, можешь идти заняться чем-нибудь полезным.
– Ладно тебе! Она извиниться хотела.
– Гора конфеток мне – ее извинения! – Серега сменил содержание своей горы.
– Брось! Что она? У нее же мозги куриные, прости ты ей…
– Как меня перемывать с этим выродком, так у нее извилин хватило! Что ты ее вообще защищаешь? Какого лешего ты с ней разговариваешь?! – выкатил Сергей.
– Мне язык проглотить?! Или тоже сказать, что я умер?.. – полушутя ответил Витька.
– Лучше бы так…
– Слушай, я понимаю: ты расстроен из-за этого козла…
– Еще чего, из-за него производить рефлексы.
– Вернее, не из-за него, а из-за этого… Черт возьми, да ты ему со своим пороком сердца еще фору дашь очков сто. Я вообще поражаюсь тебе.
– А я иногда – тебе.
– В хорошем смысле! Ты живешь полноценной жизнью, а он, упырь болотный, только и знает, что к людям приставать.
– Еще скажи о нем раза три, я очень рад слушать.
– Сережка, ни у Ленки, ни у одной другой девки не достанет воображалки, чтобы подумать, что с тобой что-то не так. Я, конечно, понимаю, что тебе неохота, чтобы в постели тебя с остановкой откачивали…
Витька услышал короткие гудки.
– Алло? –