покрывают шею и плечи.
Сторонний взгляд не блуждает по прическе, серьгам, колье. Он сосредотачивается на очах, подведенных сурьмой, на матовой коже, не иссушенной макияжем, на сияющих чистотой и здоровьем щёках. Барышни в экзотическом одеянии в людном месте притягивали пристальное внимание не меньше, чем их ровесницы в откровенно сексапильном наряде. Они казались загадочнее обнаженных женщин. Завернутых девушек парни заваливали предложениями руки и сердца, простодушно полагая, что покрытые с головы особы заведомо послушнее и домовитее сверстниц, одетых по-европейски, то есть обтянуто и пестро.
Как только замелькали хиджабы, о новой «моде» часто судачили в махалле, где жили родители Леры: «Слышала, Назаровы, наконец, дочку замуж выдали? Не прошло и десяти дней, как покрылась, сваты повалили». Ёще активнее в махалле обсуждали развод Нодира: «Участковый ругаться приходил, мужики подтрунивают. Что за мужик, не уговорит жену сфотографироваться. Всё на участке сменили паспорта, его жена до сих пор с советским паспортом ходит». Нодир оправдывался, для фото на паспорт платок надо снять, жена не снимет, даже если приставить пистолет к виску. Мужчина устал уговаривать жену, развёлся. «А ещё его жена часто пост держит. – Женщины переходили на шепот. – А в пост то нельзя, это. Переспать нельзя с мужем, не выдержал мужик, ушёл».
Кроме месячного поста в месяц Рамадан есть необязательные, но желательные посты в 13-й, 14-й, 15-й день каждого месяца. По понедельникам и четвергам; в отдельные даты Шавваль, Зальхиджа, Шаабан месяцев. Ещё, и ещё, и ещё. Лучше поститься, как Давуд, через день, растолкует Лере Зубейда, дочь соседей: «Правда, что постов, кроме Рамадана, много?» И польётся… Столько сурового самоограничения!
Зубейда выросла молитвенницей, соблюдающей посты и строгие правила в быту. Мать работала медсестрой, через сутки на перекладных тащилась на дежурство в другой конец города. Зубейда не нашла работу по жестким параметрам, предъявляемых к женщинам почитаемым ею наставником: нельзя находиться в тесном автобусе, в час пик пассажиры, мужчины и женщины, трутся друг об друга; нельзя работать в одном помещении с мужчинами; нельзя пропускать намаз, хотя начальство не поощряет перерыв на молитву в рабочее время. «Замуж выдайте тогда, – приставали кумушки к матери Зубейды, – раз нельзя ей работать». «Были претенденты, – признавалась женщина, – дочь выйдет на встречу, возвращается недовольная: «просила процитировать один аят, не смог, просила напомнить другой аят – не смог. Не намазхан (не богомолец), замуж не пойду».
Житейские коллизии в знакомых семьях Лера не замечала, сосредоточившись на личных карьерных и матримониальных перспективах. А на дворе гуляла свобода выбора вероисповедания. Не моя война, я мимо, отшучивалась она, если коллеги пытались втянуть в обсуждение последних веяний в студенческой среде.
Однажды её контузило, сильнее, чем от трёх парней, молившихся в аудитории. Она шла по институтскому коридору,