был. В математике шарил, стихи лучше всех запоминал. – Даврон тряхнул головой, отгоняя воспоминание. Вернулся к предмету разговора. – Сколько метров кишок у человека?
– Много. – Откуда не медику знать, сколько конкретно.
– Кишки, которых, как вы сказали, много, в них переваренная пища, плюс жировая прослойка сработали подушкой безопасности. При ранении кишки вываливаются, но человек может некоторое время быть живым. У неё был геморрагический шок, пульс не прощупывался. Менты приняли за мёртвую. Классика жанра. Когда она глаза открыла, мы быстренько вкололи, что нашли.
– Ну, что дальше было? – Лера от нетерпения готова была растерзать Даврона. Тот не торопился с ответом.
– Капитан из сопровождения допрашивал. Была она одна или с кем-то, сколько самоподрывов планировалось. Пару раз, если «да», она закрывала глаза, «нет» – держала открытыми. Губами пошевелила. Капитан нагнулся к ней, она что-то сказала, он громко ответил «жертв нет». То ли нам, то ли ей. Глаза больше не открывала. Я хорошо запомнил, я рядом стоял.
– Да-а, дела. Хорошо, что никого не убила.
– Согласен.
Лере от «жертв нет» стало легче: у медресе никто из прохожих и силовиков не погиб, погибла лишь девушка. Кто готов убивать, тот готов умирать. На её жизнь никто не претендовал, никто не отнимал. Она не должна была посметь отнять чужие жизни. Помешанные на жажде справедливости люди бывают жестоки, не жалеют ни себя, ни других ради вожделенной цели. Разгневанную неудачей с профессией барышню затянули в войну с силовиками. Она могла правильно соединить руки. В момент истины в ней заговорила девчонка, которая остро захотела жить. Подводить кураторов тоже не хотела. Металась меж двух желаний. В итоге, недовзорвалась.
Секционный стол был холодным, от чего Молоденькая очнулась, подумала Лера. Зачем придумали иностранное название, ворчала она мысленно, это обычный разделочный стол: «section» – «отдел», «раздел». После беседы с доктором Давроном несколько вечеров подряд Лера не могла готовить ужин. Тошнило, как только доставала разделочную доску, мясо, вспоминая разделочный стол для людей. «Вскрытие не проводить в любом случае», – она уже знала первый пункт завещания, который составит, когда созреет для него. Поступок Молоденькой, потребность в информации о ней вывело Леру на мысли, которые без этой трагедии не проснулись бы в ней – однозначно. Она отдавала себе отчёт в этом.
Думы о Молоденькой выветрились из её головы до следующей встречи с Давроном в поликлинике уже по поводу гастрита. Доктор огорошил снова:
– В прошлый раз я соврал. Не приходила она в сознание, была трижды мертва. Натуральным образом физически тяжело было думать, что она кого-то из прохожих или ментов зацепила. Видел, вас тоже это волнует. Как девчушка пошла на такое?! Первая старше была. Остальные – мужчины. Придумал историю с допросом. Сам верил, пока рассказывал. Специально съездил в морг, расспросил ребят, с которыми дежурили в тот понедельник. Как под копирку рассказали одно и то же, что милиционеры им говорили. Первый взрыв менты не ожидали, стояли на построении в центре