с благодарностью сжимая её руку.
– Поняла что? – спросила она, теряя нить мысли при взгляде в его грустные глаза. Как на фотографиях, которые она видела в журналах, честное слово…
– Ты единственная там поняла, что это действительно я, – улыбнулся он, и две продольные ямочки перерезали его щёки, как железнодорожные пути.
Элизу будто током ударило. Кадры всех видеозаписей с его участием когда-либо виденных ею, материализовались перед глазами, полукружиями радужной диорамы воспроизводя его лицо, как две капли похожее на лицо стоявшего перед ней человека.
Это всё какой-то дурацкий розыгрыш, они просто нашли самую доверчивую девушку, которая слишком сильно хочет верить в чудеса, чтобы вот так над ней поиздеваться. Или розовое вино вкупе с тысячекратно разбитыми надеждами крутит ей голову, выдавая желаемое за действительное. И всё же, и всё же… Надо хотя бы попробовать поверить.
– Курт?.. – неуверенно сказала она, боясь спугнуть морок, больше всего мечтая погладить его по заросшей щеке.
– Это я, Элиза, – просто сказал он, передавая ей груз тайны, которую вынужден был нести.
– Но почему… как… – Ей не хватало воздуха. Так о многом хотелось спросить, так много покровов сорвать!
– Это наказание, – сказал Курт, – расплата за убийство собственного таланта.
– Это всё-таки было самоубийство? – голос Эльзы дрожал. Из всего мира именно ей выпала возможность спросить его об этом!
– Конечно, – усмехнулся он, – но Кортни и правда сильно мне в этом помогла.
Друг в красном платке снова хмыкнул, будто слышал это в сотый раз. Кто же он такой, почему он играет вместе с Куртом?..
– А ты… почему ты пришёл именно сюда?
Позади них шумела толпа, охранники разгоняли самых буйных любителей рока, вдали гудели мигалки машин скорой помощи, ветер трепал кудри Элизы.
– Захотелось немного поиграть, – просто сказал он, – вспомнить каково это, когда все верят в тебя. К тому же, всегда интересно, узнает ли кто-нибудь призрака из прошлого, или малодушно спишут это на игры воображения.
– Кто-нибудь узнаёт? – робко спросила она.
– Гораздо реже, чем хотелось бы. Люди вообще редко по-настоящему видят то, на что смотрят.
Шестерёнки в её мозгу крутились втрое быстрее обычного. Все вопросы, которые она могла бы задать ему, разлетались как счастливые возможности в стеклянном кубе, полном лотерейных билетов. Она никак не могла подцепить хотя бы один из них, как грешница у райских ворот, затрудняющаяся дать краткий итог собственной жизни.
– Какова жизнь там, за чертой? – наконец спросила она. Если бы существовали интервью с покойниками, это был бы самый часто задаваемый вопрос…
Он немного помолчал, жуя губу. От него веяло спокойствием, чем-то древним и мудрым, как египетские ветра.
– Если бы мне дали ещё один шанс, я бы обязательно прожил жизнь до конца. Прожил бы её до конца, чёрт возьми.
Элиза