самоубийство? Может, я этого хотел.
Двадцать три. Ему было всего двадцать три, когда он умер, точно как ей сейчас! Невозможно представить, как больно уходить вот так, в самом расцвете жизни.
– Ты такой красивый, – сказала она, чувствуя себя глупой и уставшей.
Он молча пожал ей руку в знак неувядающей благодарности за свою вечную молодость, которой он не желал.
В её голове проплывала целая галерея образов тех, кого она любила, чей талант боготворила, и кто ушёл слишком рано. Хит Леджер, Мэрилин Монро, Эми Уайнхаус, Джим Моррисон… Столько имён, столько рано оборвавшихся нитей, не написанных песен, не сыгранных ролей.
Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она подошла к ним, но гул толпы стал стихать, сливаясь с ночной тишиной зимней улицы.
– Ночь кончается, – сказал Курт, с грустью глядя на Ривера.
Они переглянулись, безмолвно договариваясь о чём-то, известном только им двоим.
– Я ещё увижу вас когда-нибудь? – спросила она, цепляясь за последнюю возможность побыть рядом с двумя иконами поколения, которого она не застала.
– Может быть, на следующий год, – улыбнулся Ривер.
– Хотя мы редко играем дважды в одном и том же месте, – снизил градус надежды Кобейн.
Кивнув Элизе в последний раз, они вышли из-под навеса, бросили взгляд на замёрзшую реку около клуба («Ривер и river» – пронёсся в её голове довольно безыскусный каламбур), и взявшись за руки, как старые друзья, пошли по мостовой. По мере того как они удалялись, их тени всё больше сливались с грифельной чернотой ночи. Силуэты, тающие в дымке, на грани видения и реальности. Звёзды не падающие, но возвращающиеся на небо.
Может, это была игра света или финальный аккорд виртуозной игры её воспалённого воображения, но в конце улицы они растворились, молниеносно взмыли вверх под куполом чёрного зонта Кобейна, похожего на мужскую версию Мэри Поппинс.
Элиза возвращалась домой по неестественно притихшим улицам, вдоль пересохшего канала уснувшего трамвая. Она была счастлива, словно только что на одно мгновение прикоснулась к Священному Граалю, на одну сотую доли разгадала одну из миллионов вселенских загадок.
Зачем ей внимание глупых живых людей, когда есть шанс познать дружбу умерших музыкантов и актёров? У неё есть книги, фильмы, песни, которые говорят куда больше, чем люди вокруг. Кто сказал, что вымышленный мир нереальнее настоящего? Кто сказал, что поэзия лжёт?
Она знала, что обязательно вернётся сюда через год. Ведь у неё осталось так много вопросов!
Дмитрий Епифанцев
ХАРЛЕЙ
Дмитрий Епифанцев родился в г. Луганске на Донбассе. По образованию лингвист, по призванию – поэт и писатель. Увлекается английским, немецким и французским языками. Учился в Луганске и Симферополе. Время, проведённое в Крыму (2014—2016), считает лучшим в своей жизни, несмотря на различные неприятности.
Некоторое время преподавал