сверхъестественного, – ответил он. – Они всегда остаются.
Ездил Найтингейл на самом настоящем «Ягуаре Марк 2», с двигателем XK6 на 3,8 литра. Мой папа ради возможности купить такую машину продал бы свою трубу – а тогда, в шестидесятые, это значило немало. Машина была уже не новая, на корпусе виднелось несколько вмятин, и через водительскую дверь тянулась здоровенная царапина. Кожа салона уже слегка потрескалась, но, когда Найтингейл завел мотор, шестицилиндровый двигатель издал совершенно идеальный звук, мягкий и мощный.
– Я знаю, вы сдали экзамены продвинутого уровня по естественным наукам, – сказал Найтингейл, выруливая с парковки, – так почему не пошли учиться дальше?
– Я отвлекся от занятий, сэр, – ответил я. – Мои баллы были слишком низкими, чтобы я мог поступить туда, куда хотел.
– Неужели? Что же вас отвлекло? – спросил он. – Не музыка ли? Возможно, вы играли в какой-то группе?
– Нет, сэр, все было гораздо прозаичнее, – ответил я.
Мы проехали Трафальгар-сквер и благодаря неброскому значку столичной полиции на лобовом стекле быстро проскочили через улицу Мэлл, мимо Букингемского дворца, и выехали на Виктория-стрит. Отсюда, если подумать, было только две дороги – либо в Белгравию, где отдел по расследованию убийств разместил свой временный штаб, либо в Вестминстерский морг, куда отвезли тело убитого. Я очень надеялся на первый вариант, но шеф-инспектор, конечно, выбрал второй.
– Но вы владеете научными методами, не так ли? – спросил Найтингейл.
– Разумеется, сэр, – ответил я. И отметил про себя: срочно почитать про методы Бэкона, Декарта и Ньютона. Наблюдения, гипотезы, эксперименты – все, что найду, когда доберусь до ноутбука.
– Отлично, – сказал Найтингейл. – Мне нужен кто-то, кто способен мыслить ясно и объективно.
«Ну точно, в морг», – подумал я.
Официально он называется «Центр судмедэкспертизы имени Иэна Веста» и представляет собой результат весьма удачной попытки Министерства внутренних дел превратить один из муниципальных моргов в пафосное заведение, как в американских фильмах. Здесь, чтобы не дать неряшливым копам случайно испортить следовые улики на телах, созданы специальные смотровые, в которых установлены телеэкраны. Изображение транслируется туда непосредственно из операционной, где проходит аутопсия. Таким образом, даже самые жуткие случаи воспринимаются не так тяжело, больше напоминая чернушный документальный фильм. Меня это более чем устраивало, но Найтингейл, напротив, сказал, что нам необходимо увидеть труп вблизи.
– Зачем? – спросил я.
– Затем, что кроме зрения есть и другие формы восприятия, – сказал Найтингейл.
– Имеете в виду экстрасенсорное восприятие?
– Просто будьте готовы ко всему.
Лаборанты заставили нас облачиться в специальные костюмы и надеть респираторы и только потом допустили в лабораторию. Мы не были родственниками погибшего, поэтому ради нас не стали прикрывать тканью место, где голова отделена от тела. И я вдруг очень порадовался, что не стал ничего есть