доктор Валид, – имеет место обширная атрофия коры головного мозга. Также есть симптомы внутричерепного кровоизлияния. Такое состояние мозга можно было бы связать с какими-то дегенеративными изменениями, если бы нам с инспектором не была известна его истинная причина.
Он сделал в мозге продольный разрез, чтобы показать нам его изнутри. На срезе мозг напоминал кочан цветной капусты, пораженный каким-то заболеванием.
– Вот так, – сказал доктор, – выглядит мозг, на который воздействовала магия.
– Магия так действует на мозг? – переспросил я. – Тогда неудивительно, что никто больше не пользуется ею.
– Так бывает, если не рассчитать свои возможности, – пояснил Найтингейл. – В его доме не обнаружено никаких следов практики. Ни книг, ни какого-либо инвентаря и ни одного вестигия.
– А возможно ли, чтобы кто-либо похитил у него магию? Высосал ее из мозга? – спросил я.
– Крайне маловероятно, – ответил Найтингейл. – Похитить чужую магию практически невозможно.
– Разве что в момент смерти, – добавил доктор Валид.
– Нет, гораздо больше шансов, что наш мистер Купертаун сам над собой такое сотворил, – сказал Найтингейл.
– В таком случае можно утверждать, что во время нападения маски на нем не было? – предположил я.
– Вероятнее всего, – кивнул инспектор.
– Значит, его лицо лопнуло во вторник, – принялся я развивать свою мысль. – Это объясняет пятна, которые мы видели на записи камеры в автобусе. Затем он летит в Америку, проводит там три дня и возвращается обратно. И все это – с практически разрушенным лицом?
Доктор Валид, помолчав, ответил:
– Да, это вполне возможно, учитывая характер повреждений и признаки начавшегося восстановления тканей вокруг осколков костей.
– Должно быть, он испытывал адскую боль, – сказал я.
– А вот это как раз не обязательно, – возразил Найтингейл. – Диссимуло не дает чувствовать боль, и это одна из главных его опасностей. Маг, использующий диссимуло, может вообще не знать, что наносит себе повреждения.
– Но до этого его лицо выглядело нормально только потому, что держалось на магии? – спросил я.
Доктор Валид посмотрел на Найтингейла.
– Да, – подтвердил тот.
– А что происходит с этими чарами, когда человек засыпает?
– Скорее всего, они разрушаются, – ответил инспектор.
– Но при таких жутких повреждениях лицо просто-напросто распадется на части, если чары перестанут действовать, так ведь? Тогда Купертаун должен был поддерживать их все время, пока был в Америке, – сказал я. – Получается, он не спал четыре дня?
– Вряд ли такое возможно.
– А могут чары работать по принципу программного обеспечения? – спросил я.
Найтингейл непонимающе поглядел на меня. Доктор Валид решил его выручить.
– То есть как? – спросил он.
– Можно ли заставить чей-либо разум, находящийся в бессознательном состоянии, удерживать