ритме попыток найти свое место, постоянно заканчивающихся провалом. Каждый день довольствуясь городской пылью, ревом сирен и скрежетом шин. Вот почему как завороженный я стоял посреди стройных мудрых деревьев, под чистым спокойным небом и слушал щебет лесных птиц. И не мог понять, что же я столько лет делал в городе?! И почему не нашел времени сбежать от него туда, где еще оставалась единственная возможность жить правильно. Наверное, я всегда подсознательно чувствовал, что придется вернуться. Возвращаться всегда гораздо больнее…
Едва мы поравнялись с огромной неприступной оградой, мои мысли перебил громкий лай собаки.
– Ничего, она привязана, – поспешил успокоить меня Павел, пропуская вперед.
Едва я переступил порог, все мое внимание сосредоточилось исключительно на собаке. Насколько псина была красива, настолько и свирепа. Казалось, еще секунда – она сорвется с цепи и с удовольствием меня слопает. Этакая смесь бульдога, носорога и тигра, с редким паленым окрасом, слишком большой головой и острыми зубками, готовыми в любую секунду вцепиться в горло.
– Милый песик, – бодро заметил я.
Павел принял мое замечание за чистую монету. И за пару секунд, пока мы шли к дому по асфальтированной дорожке, обсаженной карликовыми деревьями, он сумел изложить всю информацию о четвероногом друге. Я узнал, что собачка стоит «всего» пару тысяч баксов, что это редкая порода фила бразилейро и, естественно, является любимицей всех бразильцев, и что иметь в доме такого пса весьма престижно.
– Представляешь, Кирилл, – радостно сообщал мне Павел, – в Англии они вообще запрещены. А в других странах для их приобретения необходима лицензия. Как на оружие. Уж очень свирепы эти животные. И могут запросто убить непрошеного гостя. Зато очень надежны. Как любят говорить бразильцы, «верный, как Фила».
– А у нас, конечно, все наоборот. В нашей стране никаких лицензий не надо, все, как в свободной стране, разрешено, – съехидничал я.
– Ну, к твоему сведению и европейцы, и американцы, конечно, очень богатые, с удовольствием заводят этих псов. Никакой самый надежный замок, никакая охрана и сигнализация не заменит их, – проигнорировал он мое замечание.
Наверное, парню и впрямь есть, что охранять, раз не поскупился на подобного сторожа. Я ничего не имел против животных, тем более собак. Но меня шокировало, когда их превращали в некий неодушевленный объект купли-продажи, делая вещью, к которой необязательно питать чувство симпатии или жалости, а просто ценить ее по «замочным» качествам. И для меня они уже не были просто частью природы, нашими «братьями меньшими», а какими-то роботами. Хотя сами собаки в этом были меньше всего виноваты.
– У нее имя хоть есть? – поинтересовался я, питая слабую надежду, что с именем она приобретет для меня подобие некого живого существа, а не компьютерной системы.
– Конечно. А как же… Его зовут Сталлоне. В честь моего любимого Сильвестра.
Ну, конечно же! Бобик или Шарик