Во-первых, он теряет детские деньги, из которых Светка не получает ни копейки на карманные расходы. Во-вторых, – мои квартирные деньги, на кои определённо имеет какие-то виды. В-третьих, перспектива регулярной материальной помощи падчерице оптимизма не вызывает. В-четвёртых, при отсутствии четвёртого ребёнка увеличивается процент алиментов на остальных трёх. В-пятых, мой выход на работу в его планы не входит. Легальные отлучки – это ненужные знакомства, вредная информация о моих правах и самое страшное – материальная независимость, под которой Петер подразумевал несанкционированную им покупку мной пары трусов.
Мой расчёт оказался верным: Светка была удочерена, получила немецкий паспорт и чудненькую фамилию Хаусманн. Закон усыновления обратной силы не имеет. Что бы теперь ни вытворял Хаусманн-старший, будущее дочери было гарантировано от катаклизмов. Германия своим гражданам помереть не позволит. Тогда я ещё не знала, что удочерение Светланы стало самым важным моментом и в вопросе моего личного пребывания в стране.
Петер же, с момента получения Светкой немецкого паспорта, совсем сорвался с цепи: устраивал истерики, пугал меня ссылкой в родные края, пытался втравить в совершенно бессмысленные политические дискуссии. Одной из его любимых была тема: «Если вы такие умные, что же вы такие бедные?». И если до удочерения Светки я не рисковала обострять обстановку, то на этот раз в качестве культурного обмена прочла супругу лекцию по истории взаимоотношений Германии и России, в которой, наряду с другой полезной информацией сообщила ему, что, несмотря на нашу бедность, немцы у нас ни одной войны не выиграли. Били мы их всегда, во все времена и эпохи: огнестрельным оружием, саблями, копьями, пиками, стрелами, дубинами и просто голыми руками.
Что же касается его претензий к нашей стране как к рассаднику коммунизма, загадившему полмира, то пора уже в его возрасте знать, что вождями и учителями нашего Ленина были немцы Маркс и Энгельс. Не начитайся Ильич в молодости их трудов, не предоставь Германия ему денежек на разжигание пожара мировой революции, были бы мы и поныне Великой Российской Империей. И не мы к немцам, а немцы к нам ездили бы на заработки, как это было при Петре и Екатерине. Так что не русские полмира загадили социализмом, а немцы, чтоб им пусто было.
От полученной информации у Петера «в зобу дыханье спёрло», и со своими «антисоветскими» наездами он на время «завязал», переключившись на борьбу за ещё большую экономию в отдельно взятой семье. Ежедневно, как промышленная циркулярка, муж пилил нас со Светкой за перерасход электроэнергии, тепла и воды, и я заметила, что искушение навернуть ему по балде чем-нибудь тяжёлым посещает меня со зловещей настойчивостью ворона Эдгара По.
Холодная война потихоньку повышала градус и местами уже переходила в партизанскую. Время от времени нашу серую, как солдатское исподнее, семейную жизнь сотрясали бои местного значения. Первый серьёзный конфликт супердержав возник из-за выписанной мной без разрешения Петера газеты