на слове, про другой раз!
– Добро. – Улыбнулся ротный.
Старшина Белко́ва, отперев ворота на втором этаже электронным ключом (на ночь запиралась на классический замок), сопроводила девять курсанток по едко пахнущей хлоркой лестнице к медкабинету, что находится справа от главных дверей корпуса за учебными классами.
Мест на стульях и скамейках, расположенных вдоль стен, хватало на всех, но девочки столпились возле пустующего поста внутренней (корпусной) охраны. Сурового стражника на боевом дежурстве, который предусматривался изначально по плану, не оказалось: его убрали по настоянию Старохватова. Ротный воспитатель посчитал – это излишние меры, без того у девочек возникнет постоянное ощущение «узниц»: и ворота запираются на обоих этажах, и решётки стальные за окнами. По той же причине Богдан решил не запирать на ночь двери, что разделяли спально-строевое помещение и коридор, резонно заметив, – «Как вы им ночью в туалет ходить прикажете? Дежурного офицера постоянно тревожить и весь личный состав заодно? Пустое оно, девочки всё-таки, не пожизненно заключённые террористы!»
– Так! – Безумно громко закричала Инна Геннадьевна, – почему встали гурьбой, примоститься негде? Ну-ка, расселись по свободным местам. И замолчите, устроили пчелиный рой, как вас только перевоспитывали на зонах?!
Курсантки повиновались, притихли. Из-за наступившей тишины, прерываемой иногда звуками из медкабинета, похожими на бросаемые в биксы использованные инструменты, да редкими, тяжёлыми вздохами старшины, девочки почувствовали себя в чужой тарелке, заволновались. Кто-то забоялся врачей, с опаской думая, – «Вдруг болезненные уколы поставят?», кто тревожится, что «забракуют» и отправят обратно в зону, хотя логически и понимают – это маловероятно! Мандраж присутствовал в каждой, юной, в прошлом преступной душе.
Ожидание затянулось: фельдшер шумит у себя внутри, говорит с кем-то или сама с собой, но курсанток не вызывает, хотя старшина и докладывала ей: «Мы прибыли для осмотра! Вы же сами торопили нас!» – «Подождите немного, – отозвалась Слуцкая, – провожу дезинфекцию!»
В томительном предвкушении принятия на грудь чарочки водки под щи, Белкова ходит взад-вперёд, от правого крыла, где находится «читальня» и «красный уголок», к левому, к учебным классам, медкабинету и курсанткам. Шальная мысль врезалась в голову старшины, – «Может, оставить их одних на пятнадцать минуточек? Ворота закрою на стальной ключ, на окнах решётки, Ирка рядом, никуда не денутся?! Нет, не стоит ротного подводить, Старохватов без того закрывает глаза на мою слабость, не доносит, прикрывает перед начальством… потерплю, не алкашка, в самом-то деле!» – настроение её от этого испортилось, Инна занервничала и, понимая, что держаться сил почти нет, решила спустить пар на подопечных. Повод нашёлся, пустяковый: Елагина жестами разъяснялась с Абакумовой, они ведь тесно общались с лагеря, да и другие девушки, «соратницы», тоже посылали