Поль заметил, что Лиля читает, подошёл и выхватил у неё письмо. Лиля испугалась, начала умолять отдать его. Но Поль не отдавал. Он просто смеялся, кажется, голосом Мустафы.
Лиля плакала, просила никому ничего не говорить. Но Поль ничего в этом письме не понял. Оно было написано на русском языке.
Француз схватил её за руку и сказал:
– Читай по-французски, и я помогу тебе отсюда выйти.
Лиля посмотрела на Поля ненавистными глазами, выхватила письмо и с серьёзным видом начала:
– Я, Мустафа, клянусь всем, что у меня есть. Если мои пленники надумают бежать, я найду их и отправлю на тот свет. С сего дня приказываю сидеть тихо и не сплетничать. Без моего особого распоряжения никуда не уходить. Не кричать, не пугать стражников. Иначе перестану кормить.
На слове «кормить», Поль стал испуганно озираться по сторонам.
– Потише, – прошептал он. – Вдруг услышат и ужина не будет.
Лиля ликовала. У неё как будто появились силы. Резко пропало чувство тошноты. Ненадолго. Но стало легче и проще дышать.
– Не продолжай, – взмолился Поль.
Вечером, как ни странно, еду не принесли. И утром тоже. Француз, привыкший съедать двойную порцию, мучился от голода, а Лиля всё ждала, ждала, ждала посланника письма.
Глава 2
Алима ничего не ела. После того как Мустафа вывез Лилю в неизвестном направлении, стала бояться находиться в доме без сына.
Много лет не выходила из дома, только по своему саду гуляла. Но чувство голода привело её на рынок. Умми купила лепёшку, стояла в стороне от галдящей толпы и жадно ела.
Вдруг услышала разговор двух торговцев:
– Я был в том караване, видел только русского ребёнка.
– За неё дают большой выкуп. Русский коневод совсем сошёл с ума! Он хочет отдать столько денег за женщину. Я за своих и шерстинку барана не отдам.
Алима сразу поняла, что речь о Лиле, поправила платок, чтобы никто не заметил её, и побрела домой. Ей нужно было срочно связаться с Мустафой. Но он не сказал, куда отбыл. А его верные помощники не принимали ни писем, ни посланий.
– Бедная моя девочка, – шептала она, – какая судьба ждёт тебя?
Но ответы на свои вопросы Алима не находила. Стала запирать дверь на все замки, хотя раньше многими из них не пользовалась.
Ночью Алиме приснились её умершие дети.
Вахид и Арби в белых одеждах медленно шагали по пустыне. Они уже снились Алиме перед отравлением. Тогда её старший сын Арби, проживший всего два месяца, а во сне ставший высоким, сильным подростком, нашёптывал Алиме, что Мадина сошла с ума. Он узнал об этом от её сына Мустафы, который не так давно присоединился к своим дядям.
После отравления Алима не сомневалась в том, что это сделала Мадина. Но для чего это нужно было невестке-дочери, Алима не понимала.
А в новом сне сыновья звали Алиму к себе.
Они размахивали одеждами, как бабочки крыльями и пели ласково:
– Ум-м-м-м-ми,