добавил:
– Да мертвый, конечно, ну да не доктор я, а только как живого от мертвеца-то отличаю.
Что вы говорите, завтра после обеда, а что мне с ним делать?
– Накрыть, чтобы животные, если что? Да ладно, у меня две охотничьи собаки во дворе, так что спокойно.
Он положил телефон.
– Представь, они приехать могут только завтра, и то после обеда, пять убийств на район, приказали чем-то накрыть тело и смирно ждать.
Накрывая плащ-палаткой тело отравителя своей жизни, он нашептывал словно молитву: прости, Кирилл, прости…
Всего сто двадцать тысяч жителей на район, что более двухсот тысяч квадратных километров площадью, и пять убитых в одну лишь ночь – это уже статистика.
Ну а сколько же по всей стране в таком случае? Наверно, есть и такие сведения, но они нам неизвестны.
В борьбе за территориальные зоны и сферы влияния бандиты стреляли друг друга прямо среди белого дня в центрах городов, а сколько бизнесменов вывезли в леса, где после нечеловеческих пыток, добившись искомой информации, их все-таки убивали, бросая незакопанными изуродованные тела…
Что-то вроде гражданской войны прокатилось волной, нет, волнами, через многострадальную Россию, и эта бойня продлилась десятилетие, так сколько же жизней унесла она, есть ли точные данные, наверно, где-то, у кого-то и есть, а мы можем только догадываться.
Вот что принес в Россию ветер перемен девяностых, нет, это был шторм, ураган передела по беспределу.
До утра они говорили о чем-то, только не о завтрашнем дне, даже поспали пару часов, и, забыв обо всем, любили друг друга как в последний раз…
– Не могу вас тут оставить одних, ведь рано или поздно они приедут за мной, как ты одна тут будешь чувствоваться потом?
Давай одевать детей и поехали, пока можем, завезу вас к твоим родителям. Будет, наверно уж, лучше, если они не увидят, как тут станет действовать доблестная милиция, представь только, ведь обыск устроят обязательно, да и вообще малышам лучше этого не видеть.
Они вышли через другую дверь, что вела в сад, и спустя четверть часа, потраченного в дороге, уже были на месте.
Дети бросились играть в саду у бабушки, жена говорила со своей матерью на какую-то отвлеченную тему, а он пошел и присел на лавочку под вековой дуб, что стоял прямо в центре двора.
Более десяти лет прошло, когда они с Инной, будучи еще малолетками, целовались под этим деревом аж ночи напролет.
Вспомнил, как однажды, вовсе невзирая на их присутствие, ежик, важно фукая, вроде паровозика, деловито протопал мимо них, еле видимый в белой июньской ночи, но такой занятой, и, эмоционально отфыркиваясь, обнюхивающий все на своем пути, иглистый, вызвал большую волну романтики в сердцах влюбленных и, конечно же, запечатлелся в их памяти на всю оставшуюся жизнь.
Отбросив сантименты прошлого, он как раз собирался с духом, чтобы сесть в машину и тихонько уехать обратно домой, так избегая прощальной сцены, когда, опережая его действия, во двор закатилась