пальцем и с расстановкой произнёс:
– Вот сюда у него воткнуто, в самую середину. Если не веришь, то иди и посмотри.
Даниил нехотя сел на кровати и взглянул на валяющееся на полу одеяло. От пинка оно почти забилось под тумбочку, отчего вытканные на плюшевой шерсти оленята смотрелись совсем жалко. Это одеяло подарил ему на Новый год папа и сказал, что у него в его комнате есть точно такое же. И хотя Даньке строго настрого запрещено заходить в спальню отца, но он должен знать, что их согревают одинаковые вещи.
Даня с тоской уставился на мальчишек.
– Мне туда нельзя, – тихо произнёс он.
– А придётся, – сквозь зубы процедил Витька и сдёрнул друга за руку с постели.
Дверь в спальню отца так и осталась приоткрытой. Даниил осторожным шагом зашёл внутрь и осмотрелся. Ничего не пугало его, все вещи он видел раньше, и они с отцом так или иначе их использовали. Колбы с жидкостью служили для активизации связи сознания и подсознания, а сваленная в углу аппаратура могла научить мозг считывать мысли другого человека. Данька это только узнавал, а отцу не нужны были даже приборы.
Мальчик с томящей тоской посмотрел на знакомые ему предметы и с испугом перевёл взгляд на ширму. Там действительно что-то жужжало и попискивало. Он сделал несколько нерешительных шагов и оказался перед кроватью.
Вид отца даже не напугал его, он вызвал отвращение. Александр был такой безобразный с этими виднеющимися сквозь кожу органами и неприкрытой наготой. А торчащая из пупка нить делала его похожим на подвешенную за верёвочку тряпичную куклу. От былого величия и лоска не осталось и следа. Данька содрогнулся и, в ужасе взглянув на жужжащий аппарат, подошёл и вырвал светящуюся нить из пупка Александра.
Прошла пара долгих секунд. Даня стоял и, не шевелясь, смотрел на отца. Нить в его руке сильно грела кожу, и мальчик бросил её на пол. Та свернулась в спиральку и втянулась в парящий рядом аппарат.
Александр слегка пошевелился. Его кожа стала приобретать нормальный вид, а ресницы чуть дрогнули.
Мальчик не выдержал и тихо позвал:
– Папа…
Отец начал открывать глаза. Делал он это медленно и казалось, что он ещё не в сознании. Наконец его веки разомкнулись, а взгляд сфокусировался. Он приподнялся на постели и с ужасом взглянул на сына.
– Данька, что ты здесь делаешь? – Он быстрым движением сгрёб с кровати простыню и прикрылся. – Почему ты здесь? – с отчаянием спросил он.
Даниил молча смотрел на него. Его губы начали подрагивать, на лбу образовались маленькие поперечные складочки, а глаза сузились в щёлки. Он порывисто набрал воздух в лёгкие и истошно закричал:
– Ты не человек, да? Ты совсем не человек? – из его глаз брызнули слёзы.
Отец вскочил и стал быстро натягивать брюки и футболку. Его ступня запуталась в штанине, и он, прыгая на одной ноге, с ужасом смотрел на Даньку. Плечи того затряслись, кулачки отчаянно сжались, и он, истерично мотая головой, стал пятиться назад.
– Даня! – Отец подскочил к нему. – Даня,