не найдете.
Я поблагодарил фармацевта за обстоятельный рассказ и вышел на воздух. Достав блистер из кармана, еще раз изучил надпись на плоской стороне упаковки. Ошибки быть не может, здесь написано восемь миллиграмм. Написано так же, как и на других лекарствах, выпускаемых государственными компаниями. Не думаю, что надпись подделана.
Спрятав блистер в карман, я надвинул на глаза кепку и провел рукой по лицу. Выводы напрашивались неутешительные. Все указывает на то, что я принял таблетку восьмимиллиграммового «Омроникса», который неизвестно как у меня оказался, и мои воспоминания заблокировались. Принял сам или меня заставили? Я сжал блистер в кармане. Мысль о принуждении пугала, но другого объяснения я найти не могу. Зачем я бы стал лишать себя воспоминаний? Не может же это и в самом деле быть связано с пожаром?! Где Корпус, и где я! Просто смешно…
Я двинулся вдоль улицы Эббингауза, продолжая размышлять. Старший фармацевт сказал, что испытуемым достаточно было побывать в том месте, где они приняли «Омроникс». Но что мне делать с этой информацией? Единственная идея – это обойти те места, где я предположительно мог быть в воскресенье, и надеяться на то, что какое‑то из них станет триггером. Я остановился, ожидая зеленого сигнала светофора. Хлипкий план. Можно потратить полдня на обход города и ничего не добиться, в то время как сейчас есть и другие срочные дела. Например, найти Каву и убедиться, что с ней все в порядке. Если полиция действительно забрала ученых в Черный замок, то она должна быть там. Но от этой мысли у меня волосы встают дыбом! Черный замок, который занимает Главное полицейское управление, уже давно оброс самыми ужасными слухами. Говорят, там есть подземные казематы, где до сих пор пытают людей, и все это с разрешения начальника полиции. Я вспомнил его суровое лицо, когда он выступал перед журналистами и преподавателями. Черную форму, сидящую как доспех. Чеканный шаг. Не хотел бы оказаться во власти этого человека.
Улица Эббингауза была длинная, но не шумная, что вполне подходило для спокойной прогулки. Она примыкала к кварталу медиков, где традиционно жили и работали люди этой профессии. Здесь же находится лучшая больница Айхенлина и школа наук о материи, в которой училась Кава. Уклоняясь от проходящих мимо надушенных дам, весело щебечущих о своих делах, я покрутил большим пальцем найденное накануне кольцо, которое так и осталось у меня на мизинце. Я не очень верил в существование интуиции, однако что‑то похожее на голос подсознания буквально кричало о том, что это кольцо оставила мне Кава. Но для чего? Что я должен с ним делать?
Перед глазами всплыли ключи на пустой тумбе, и сердце привычно защемило.
Остановившись возле газетного киоска, я стал изучать заголовки прессы. Пожар, пожар, пожар… Полистал несколько газет, игнорируя пристальный взгляд продавщицы. Правые издания реагировали спокойнее, привлекая внимание читателей официальными комментариями политиков и мнением экспертов. Длинные скучные рассуждения, как пожар скажется на экономике Брэйе, что станет