выходом из ситуации, особенно приведись мне снова увидеться с принцем. И видишь, что получилось, Нелл? Намеки Берти слышали только вы с бароном. И ни один из вас не станет думать обо мне хуже, потому как вы сможете разглядеть обман, – улыбнулась подруга.
– Даже барон?
– Как ты думаешь, сколько барон уступает принцу, безмолвно и беспрекословно, чтобы сохранить его дружеское расположение? Возможно, «уступает» даже свою английскую красавицу-жену Леонору.
– Баронессу? Значит, он один из тех услужливых мужей, о которых ты говорила?
– Слухи не всегда оказываются правдивы, поэтому я не доверяю им. Пойми, Нелл, мужчины измеряют свой жизненный успех, завладевая тем, что принадлежит другим мужчинам: делами, ставками, лошадьми, женщинами. А женами аристократов торгуют на брачном рынке, словно породистыми скакунами на бегах. И все, что от них требуется, это вынашивать наследников и хорошо одеваться. Поэтому они находят удовольствие в сплетнях о мелких и крупных передрягах, изменах и всяческих скандалах. Это спасает от скуки. Помнишь Алису Гейне, наследницу крупного американского банкира? На ее счету брак с французским герцогом, а затем и с принцем Монако, не считая менее известного джентльмена, оказавшегося негодным материалом для супружества. Так что нет, я не сомневаюсь, что барон пожертвовал очень многим ради тех привилегий, которые дружба с принцем приносит ему и всем, о ком он заботится, а этот круг включает в себя не только членов его огромной международной семьи, но и многие миллионы его соплеменников. Вот и я решила принести скромную жертву на алтарь большой западноевропейской игры. Пусть все думают, что будущий король Британии воистину могуч.
– «Будущий король Британии воистину могуч», – звучит как строка из комической оперы Гильберта и Салливана.
– Точно! – в восторге засмеялась Ирен и повторила фразу еще раз, с безукоризненным английским акцентом. – Потрясающе, как хоровое пение развивает дикцию.
– Приятно слышать столь чистое исполнение, хоть мне и не по нраву мелодия, которую ты напеваешь: будто власть принца абсолютна, и мы, послушные подданные империи, должны склониться ниц даже перед развратником.
Ирен ничего не ответила на это, и я тоже замолчала, слушая, как рессоры кареты барона Ротшильда слегка поскрипывают на неровностях дороги.
Если им под силу хранить так много секретов, то и я смогу.
Мы вызвали негодование нашей горничной Софи, прибыв домой как раз в тот момент, когда она поднялась, чтобы приготовить нам завтрак. Неведомым образом одобрение нашего поведения высокой ширококостной служанкой приобрело большее значение, чем наше одобрение ее работы. Так как Софи была явно недовольна нами, и принимая во внимание, как сложно удержать хорошую прислугу в деревне, особенно в таком небольшом хозяйстве, как наше, мы с Ирен позволили ей накрыть нам завтрак и притворились, что этот день ничем не отличается от любого другого.
После завтрака я занялась домашним