Осваиваетесь на новом месте, князь? В окопы не тянет?
– Если честно, почти каждую ночь воюю с горцами.
– Надо входить в новую стезю, князь.
Тот обозначил сдержанную улыбку, сухо ответил:
– Буду стараться, ваше превосходительство. Еще недельку-другую, и начну хоть в чем-то разбираться.
– Многовато берете для разгона, Ибрагим Казбекович. Знаете, что такое начальник сыскной полиции Петербурга?
– Весьма приблизительно.
– А я, князь, попытаюсь объяснить вам предметно. – Крутов встал, подошел к окну. – Подойдите.
Тот покинул кресло, остановился рядом с обер-полицмейстером.
До слуха донеслись звуки какой-то песни, затем из-за угла улицы выплыла разношерстная толпа простолюдинов, двинулась мимо Департамента полиции, что-то выкрикивая и размахивая красным полотнищем.
Но мы поднимем гордо и смело
Знамя борьбы за рабочее дело…
Толпу сопровождали зеваки, детвора, какие-то восторженные девицы, бросающие цветы поющим.
– Знаете, что это такое? – спросил Крутов.
– Бунтовщики, – пожал плечами тот.
– Нет, князь, это наши ошибки. Наше разгильдяйство, наше нежелание видеть истину, страх называть вещи своими именами. Это возможное начало конца, князь! – Обер-полицмейстер вернулся к столу, и, упершись в него обеими руками, некоторое время стоял молча. Потом попросил: – Только не считайте меня сумасшедшим, – и вдруг заговорил свистящим полушепотом: – Я ненавижу все это! Мразь!.. Мразь и нечисть вокруг! Казнокрадство! Мздоимство! Воровство! Попранная вера! Смятенные умы и души! Революционная пакость! Террористы-бомбисты с истеричными курсистками! Кровь и убийства!.. Растерянность и ожесточенность! Вы понимаете, насколько больно наше отечество?
– Примерно. Но при чем здесь моя новая должность?
– При том, что отныне все это должно быть в вашей несчастной голове, князь. День за днем, месяц за месяцем, год за годом. От такой жизни либо сходят с ума, либо стреляются! Либо бросают все к чертям собачьим и бегут! Вы – сыскарь! Ассенизатор! Беспощадный и жестокий! Вот кем вам предстоит стать в ближайшее время. Как бы вам мерзко не было! – Николай Николаевич, бледный и задыхающийся, опустился в кресло, уставился на Икрамова горящим вопрошающим взглядом. – Вы вправе, князь, отказаться. Еще не поздно.
Икрамов усмехнулся:
– Поздно. Я уже принял решение.
– Иного, пожалуй, я от вас не ожидал. Другой, может быть, и сбежал, вы – нет. Кровь не та!.. – Обер-полицмейстер откинулся на спинку кресла, хотел было закурить, но отложил папиросу. Взял со стола папку, открыл ее на первой странице. – Вот что произошло за последние сутки… Утром на Невском транспорт казначейства в триста пятьдесят тысяч был осыпан семью бомбами и обстрелян с углов из револьверов, в результате чего пятеро убитых, деньги похищены, обыски производятся, все возможные аресты приняты. Ну и, надеюсь, знаете также о совсем свежем