чтобы наколдовать и все само стало готовить.
– Слушай, Джо, – сказал и положил руку один из близнецов мне на плечо, – у тебя же папа магл? – Спросил шёпотом вопрос.
Да, – ответил я.
– Расскажи, какого это, когда ты тратишь время и силы, на такие вещи как готовка пищи, – попросил меня и с особым любопытством начал рассматривать мою одежду.
– Прости, – замялся я, – ты Алекс или Берн? – Спросил и от вопроса мне стало жутко неловко.
– Я, Алекс, – сказал и на его лице появился смешок.
– Я не знаю, у нас кухарка готовила еду, – оправдался я, и мне стало жутко стыдно, что не умею готовить.
– Так, мальчики, давайте завтракать, – сказала мама и на столе за миг оказались огромные стопки с блинами и всякими вкусностями.
Время шло незаметно, я по немного начал привыкать к тому, что все кроме дяди Алана просыпались не раньше одиннадцати часов. У меня наконец-то ушли вековые синяки под глазами, и я, кажется, выспался на год вперёд.
Мне в тот день, когда купили книги и многое другое, я нашёл кошку, она была очень красивая, серого окраса со светло-серым носом, будто его обожгли, с недовольной мордочкой, ярко-жёлтыми глазами.
Мама хотела отговорить заводить её, но я её уговорил, и ведь даже почти и не слушал и про то, что бывают анимаги и если это окажется анимаг, то будет как-то неловко им и этот человек явно не хотел бы, чтоб его куда-то забирали.
До начала моего первого учебного года оставалось всего лишь каких-то три дня. Меня распирало от любопытства, где находится эта школа, как она выглядит, сколько у меня будет друзей и многое другое.
Мне братья близнецы рассказывали про свои шалости, про то, что мистер Сиднейский, который следил за чистотой и порядком, завёл лично для них каждого коробку, в которых он хранил бланки с наказаниями. Ребятам было весело вспоминать свои пакости и как реагировал этот смотритель, как говорили Алекс и Берн« реакция его – это отдельный вид искусства».
Матвей всё что и делал, так это закатывал глаза и бубнил« нашли чем гордиться». Мальчик на два года старше своих братьев близнецов, он переводится в четвертый класс (ему 12 лет), всего классов восемь. Матвей не разделял такого восхищения своих младших братьев, он, конечно, не мог похвастаться всякими пакостями, которые совершал, но зато мог похвастаться, сколько сотен книг он прочёл за три дня и тем, что он не нарушил не одного школьного правила за все три года, которые он учился. Он всё хвастался и хвастался книгами и говорил, как они интересны, он помнил все названия книг, и что говорилось в каждой из них в мельчайших подробностях, он рассказывал про каждую страницу, и так у нас веселая беседа превратилась в нудную и скучную пятичасовую лекцию.
Мы сидели и ждали, пока мама позовет нас на ужин и наконец-то это свершилось, она нас позвала, и мы вылетели из комнаты как будто не ели сто лет. Матвей, конечно, на нас обиделся, он понял, что мы так отреагировали на зов мамы, чтоб не слушать его «интересный» и« увлекательный» рассказ о книгах, которые прочёл множество раз, чтоб наверняка усвоить информацию.
Мы