руку, набитую сверкающими монетами.
– Куда! – заорала я на него. – На стол клади, на стол!
Тот судорожно одёрнул руку и едва не выронил колбу из рук. Положив деньги на стол, он стал рассматривать прозрачную жидкость в сосуде.
– Примета плохая, – уточнила я, пробуя на зуб монеты.
Не гигиенично, но ведь и болезни меня тоже побаиваются.
Конечно, дураков, которым взбредёт в голову надуть меня, не находится. Но чего только не случается, нужно быть готовой ко всему!
– Что пьёт твоя жена? – спросила я, покусав все монеты, и потирая ладонью вдруг занывший зуб.
– Молоко, – пожал плечами он.
– Это подойдёт, – пояснила я. – Нагрей для неё две трети кружки, а потом влей туда это снадобье.
– А она не заметит? – забеспокоился он.
– Нет, – ответила я. – У него мягкий и едва уловимый запах и вкус. В разбавленном виде едва ли она чего заподозрит. А если и так, то проследи за тем, что бы она всё же выпила всю кружку.
– Я понял, – заговорщически ответил он.
– Через полчаса ты можешь спрашивать её обо всём, что хочешь узнать, – закончила я.
– Спасибо! – отозвался он, развернулся и зашагал к дверям.
Он снял плащ с крюка и быстро накинул его.
– До свиданья! – сказал гость, открыл дверь и вышел вон.
Дождь кончился, тучи стали рассеиваться. Меня передёрнуло. Не люблю заниматься такими мерзкими делами. Вроде и жить есть на что, а репутацию за деньги не купишь! Вот и приходится помогать всяким недотёпам с их глупостями.
Из-за двери высунулась бледная черноволосая физиономия Зельборна.
– Ушёл? – коротко спросил он.
– Ага, – ответила я. – Нет, ну ты слышал, а?
– Слышал! – довольно отозвался он. – Волнуется человек, переживает.
– Учись! – нахмурилась я и глянула в окно. – Эй! А не пора ли тебе на службу?
– Проклятье! – вскрикнул Зельборн и захлопнул свою дверь.
С минуту он бегал по комнате, что-то бормоча, после чего вышел и зашагал к выходу.
– А обед? – развела руками я.
– Подождёт до ужина! – сказал он, и, поцеловав меня в нос, вышел из дома.
Варево в котле стало выкипать, и я бросилась к нему со всех ног. Если и в этот раз горные цветы не выживут, то больше варить эту мерзость я не буду! Даже ради непередаваемой атмосферы!
Глава 3
“Я даю возможность
и умереть быстро, и жизнь по
достоинству оценить.
Выходит, я целитель”.
Я вышел из дома и глубоко вдохнул. Воздух, такой свежий и чистый – вот главное достоинство дома на самой окраине Гонкоралла. Настроение моё было превосходным, несмотря на то, что мне предстояло очередное убийство.
Я шёл вдоль помолодевших после дождя улиц, вглядываясь в лица прохожих. Люди держались от меня в сторонке, хотя некоторые из них робко махали мне рукой и выдавали скудные приветствия. Наверняка их мысли занимала одна и та же мысль: “Надеюсь, что мы никогда