ответил Левенталь и кисло нахмурился. – Жажда…
– Купи пончик! – лениво прожужжал Кекс с той же нагло радостной улыбкой. – Марс рядом!
– Пилотом буду я! – с еще большим недовольством ответил Левенталь. – Джо умер.
– А это кто? – ответил Кекс и постарался улыбнуться как можно естественней. Переход на гипноключи прошлых месяцев означал наличие сомнений и подозрений у дежурного эклера.
– Не важно! – устало рявкнул Левенталь и уходя спросил. – Вот почему у тебя Кекс не все как у людей? Все знаешь, но ведешь себя не патриотично. Ты коммунист, соц или рашист?
– Ни в коем случае! Огги, храни Рика и ОГА! – засуетился Кекс, доставая НЗ для особого случая.
– На работе – не меньше поллитра! – по рашистки ответил Левенталь и они чокнулись.
После хрустящего огурчика эклер приобрел пушистый характер:
– Вот смотрю я на тебя, Кондратий, – нормальный, преданный дерьмократии и араолигархам бро! Но все у тебя как-то не так, путиным пахнет!
– Откажи мне в сексе опа, храни черная пятница и святой Алентин!
– Не надо так, пусть твоя опа на Алентинин день всегда дает мягкий ход! Я ж пошутил. – примирительно промычал Левенталь и закатил глаза.
Кекс нежно взял в руки обмягшее тело и положил его на диван-унитаз. Через полчаса Левенталь открыл дважды осоловелые глаза и довольно твердым голосом сказал:
– Вот скажи мне Кекс. Почему утром после промывки ОЗЗИ у тебя глаза ясные, а осоловелые становятся только после водки?
– Ты о чем, бро? Я каждый день начинаю с душа! – бодренько отбил прямой удар Кекс.
– Аа-а, с душа… угу… ну тогда понятно, дружище бро. Ну я пошел.
– А по маленькой?
– Нет, мне еще полквартала шмонать надо, – вяло отмахнулся Левенталь и нехотя вышел в общий коридор.
Кекс неспеша закрыл входную дверь на пять стандартных замков, закрыл засов из стали метровой ширины и прислушался к удаляющемуся тяжелому топоту подкованных ботинок.
«Вроде пронесло», – подумал он и пошел менять постельное белье.
В голову лезли тревожные мысли. Кекс уже сам забыл, что по рождению его звали Кондратий, а фамилия была Жуков. В паспорте ОГА он звался Конрад Левелтруль. Имя он выдумал сам, а фамилия была бабушкиной по материнской линии. Все вокруг его просто звали Кексом и никто не знал его родных имени и фамилии. Их смена была сделана в связи с судьбой родителей Кондратия Жукова и по совету Джо Шуа.
История иммиграции семьи Жуковых была весьма романтичной (в стиле поклонения Яше) и странно типичной. Детство Кондратия проходило в изобилии натуральных продуктов и неубиваемых вещей. Сейчас Кекс мог только любоваться их изображениями в инете и витринах магазинов натуральных изделий «БиоШок» и «Сфермы», где за его месячный заработок можно было купить, к примеру, целых два литра натурального