устав, на лавку повалился.
Теперь его ничем не растолкать.
Старик проснулся первым, не поверив,
Что он сейчас был в собственном дому.
Похоже, он надолго отключился,
К стыду, как говорится, своему.
Такого волшебства бесспорно старец
Не мог представить и не ожидал.
Сквозь сон он слышал слаженные звуки,
Но глаз открыть не мог. Так он устал.
Ночь тьму уже рассеяла немножко.
Пора бы музыканту и вставать.
Старик привёл парнишку не за этим,
А чтобы что-то важное сказать.
Уснувшего будить конечно жалко.
Но жизнь, увы, пастушья такова,
Что нужно очень рано подниматься,
Чтоб стадо было собрано с утра.
Он произнёс: «Мой мальчик, просыпайся.
Сейчас я тебе должен рассказать,
Как побыстрей дойти до государства,
Где люди станут вскоре воевать».
Давид сквозь сон услышал безусловно,
Что старец вслух над ухом произнёс.
И тут же приподнялся возбуждённый,
И выведенный из чудесных грёз.
«Прости, что не даю тебе подольше,
Мой друг, перед дорогой отдохнуть.
Но то, что я скажу настолько важно,
Что может сократить дальнейший путь.
За дом, что ты поправил мне – спасибо!
Признаюсь, я того не ожидал.
Но даже без чудесного подарка
Я всё равно тебе бы помогал.
Послушай: «За оградою плетёной
Есть стёжка неприметная для глаз.
Я укажу её и это сделать
Необходимо в самый ранний час.
Когда роса прохладная ложится,
И траву своим весом нежно гнёт,
Тогда видна тропа. При ярком солнце
И знающий путь точный не найдёт.
Ведёт она к дороге, где по центру
Препятствием стоит столетний дуб.
Но обходить как раз его не стоит.
Не для того пути к нему ведут.
Ты должен внутрь попасть, но при условье,
Что испытанья некие пройдёшь.
А в месте, куда дуб тебя пропустит,
Возможно помощь нужную найдёшь.
Не удивляйся, если очутишься
В особой, внешне призрачной стране.
Там ждут тебя опять-таки проверки,
Что, к сожаленью, не известны мне.
Достойного в том месте сделать могут
Счастливым или щедро одарить,
В жизнь претворить заветное желанье,
А недостойных могут погубить.
Однако я в тебе не сомневаюсь.
Ты можешь душу так разбередить,
Что даже сердце страшного злодея
Своей игрой сумеешь растопить.
И если с честью сможешь продержаться
В том месте, где возможно быть войне,
Окажешься в ближайший день не пешим,
А на красивом, царственном коне.
Но это ведь не всё. О самом главном
Тебе ещё я, парень, не сказал.
Вернее вещь, что может пригодиться
Тебе в пути, пока не передал».
И он