загоне каждый вкопанным стоял.
Тут начали и люди изменяться.
Их лица тут же стали розоветь,
Послышалось свободное дыханье,
Жизнь в этом месте, победила смерть.
И так Давид шагал от дома к дому,
От тёмного и страшного двора
К такому же затихшему другому,
Где света не виднелось из окна.
Свеча желаний всё ещё горела,
И он её нисколько не жалел,
Он чувствовал вину свою и этим
Исправить ситуацию хотел.
Когда последний конь исчез из виду.
Он затушил свечу свою – рукой,
На улицу деревни, вновь ожившей,
Отправился. И поднят был волной,
Похожею на смерч, кручёный, лёгкий…
Поток воздушный вновь его понёс,
В другую местность, где гуляли кони,
Несущие собой потоки слёз.
Когда его на землю опустило –
Предстал всепожирающий огонь.
Табун гнедых промчался резво мимо,
Где пламенем являлся каждый конь.
И местность, где ступило их копыто,
Затлело пеплом чёрным, неживым.
Тут музыкант без слов подсказок понял,
Что воля даст гуляющим таким.
Зажечь свечу теперь было несложно.
Огонь под пеплом всё ещё блуждал.
И юноша, задумав пожеланье,
О новом возвращенье заиграл.
Он загадал о том, чтоб сильный дождик
Огонь летящий приостановил.
И музыкой коней гнедых, «игривых»
В загон под крышу, как «седых» манил.
Желание исполнилось тотчас же.
Раскатом прозвучал небесный гром,
Сиянье молний местность осветило,
И сильным ливнем дождь с небес пошёл.
Спасало то, что затушив округу,
Вода ушла по страшному пути,
Где выпущенным огненным созданьям,
Свободой тешась, удалось пройти.
А музыканту только оставалось
Идти, воображая там коня,
Который под приятным водным душем
Лишался необычного огня,
Потом летел, желая побыстрее
Вернуться в обновлённый бывший «дом».
Давид, как и для первых, постарался
Тепло и крышу обеспечить в нём.
И так до ста, отдельно представляя
Бегущего остывшего коня.
Он зазывал, как гостя дорогого,
Его в загон игрой своей маня.
В момент, когда достиг он нужной цифры,
Его опять волной приподняло.
Давид тому ничуть не испугался,
Он знал, что совершится волшебство.
Не собранным, к несчастью, оставался
Ещё один отпущенный табун,
В котором чёрным с некой синевою,
С лощёным блеском, каждый был скакун.
И что на воле те несли собою
С таким окрасом – он не представлял.
Цвет обещал, что будет всё ужасней.
Хорошего скрипач не ожидал.
Его перенесло потоком ветра
В неведомую прежде темноту,
Где разглядеть