он становится всенародным обманщиком, ибо все с полным основанием ждут от него спасительных распоряжений, которые он обязался давать, но не дает; он становится сеятелем беспорядка и смуты, политическою язвою своего государства, погубителем своей страны…
Для политики нужно знание хозяйственных и социальных законов и верное прозрение целей и средств, строящих мою родину в данную эпоху. Что же даст наивный невежда, став у власти? Ряд бессмысленных и гибельных распоряжений, вроде отмены частной собственности или принуждения всех людей к физическому труду… Что даст правитель, лишенный политической интуиции, не видящий национальных целей и готовый узаконить самые гибельные пути и самые ядовитые средства? Хаос и гибель…
Для политики необходимо умение выбирать людей, искусство читать в сердцах, умение доверять и не доверять, искусство давать каждому работу по силам и извлекать из всех самое лучшее; это есть организационный дар. Что же создаст политик, доверяющий каждому льстецу, или постоянно окружающий себя карьеристами и предателями, или неспособный отличить волевого человека от безвольного, умного от глупого, искреннего от провокатора? Он подчинит себя и свою власть негодяям, унизит и осрамит себя и погубит свою страну.
Ясно, что политика требует особых духовных сил и особой умственной и волевой подготовки. Не всякому человеку даны эти духовные силы и не так легко приобретается эта подготовка. Можно быть сносным адвокатом, усердным ученым, способным агрономом и храбрым офицером, – и ничего не понимать в политике; и только сила самосознания, скромность и чувство ответственности могут спасти такого человека от фальшивых, вредных и постыдных положений.
Если так обстоит в нормальное время, то что же сказать о революции? Революция есть эпоха, когда в массах заболевает здоровый инстинкт общественности; когда люди повертываются друг к другу и к власти злыми, завистливыми, своевольными и агрессивными сторонами своей души; когда всякие правовые уклады нарушаются и все начинают посягать. Тогда политическая деятельность становится затруднительною, как никогда: нужна особая сила характера и убеждений, особая крепость воли, особая дальновидность, особая прозорливость по отношению к людям для того, чтобы быть на высоте в такую эпоху. Но именно в такие-то периоды люди подпадают обостренному соблазну политического авантюризма; и все начинают тесниться к власти и распоряжаться с каким-то упоенным легкомыслием и полной безответственностью. Исчезновение законной власти и спорность всякой незаконной власти развязывают своеволие во всех душах, в каждой по-своему. Редкий человек остается не затронутым этою заразою; и все различие в том, что у одних эта зараза выражается в чувстве «я не обязан никому подчиняться», а у других в чувстве «я призван всеми распоряжаться».
Понятно, что в такие периоды о реальной подготовке к политической деятельности никто и не думает; все выбегают