и безымянным пальцами. Глаза замерли. Если не двигаться, она меня не заметит. Я же мастер, блять, маскировки. Ебаный хамелеон.
– Это что такое? – Камилла кивает на сумочку.
Заметила…
Варианта два – быстро убрать и сказать, что ничего такого. Или прикинуться дураком. Третий вариант почему-то не рассматриваю. Хотя, он самый действенный. Какой? Просто сказать, что это не её дело, потому что в семье всё решает мужик. Если я решил поставить бабскую сумочку на рабочий стол, значит я так решил! И нехуй тут обсуждать!
Но у меня мозги же отключились. Поэтому выбираю второй вариант.
– Что? – произношу непонимающе.
– Это, – снова кивает. Брови взмывают выше. Я как шестилетка, опустошивший банку варенья и пытающийся доказать маме, мол это не я. Проблема в том, что весь рот, сука, измазан.
– Сумочка, блять, – выпаливаю резко.
Далее идёт один из гениальнейших диалогов в моей жизни. Если вообще не самый гениальный…
– Правда?
– Тебе купил.
– Правда?
– Нет.
– А кому?
– Себе.
– Правда?
– Нет.
Камилла уже совсем рядом. В непосредственной близости от сумки. Кажется, вот-вот запищит, точно металлодетектор, обнаруживший металл. Непонятно только кто будет пищать – Камилла или сумка.
Наконец прихожу в себя. Отрываю пятую точку от кресла, тянусь к сумке, но не успеваю перехватить – Камилла забирает первой. Самое смешное во всей этой ситуации, что мне же вообще нечего стесняться, скрывать и бояться. Но я боюсь. Стесняюсь. И скрываю. Почему? Потому что превратился в какого-то малолетку. Прямо как тогда… Двенадцать лет назад. Когда только познакомился с Олей.
– Так и чьё же это добро? – Камилла заглядывает внутрь. – Боже, – воротит нос, – какая дешевизна. Что за мерзость с барахолки?
Откидывает обратно. Так швыряет, что ебаный ридикюль падает на бок и из него вываливается половина содержимого.
Камилла не отстаёт:
– В какой подворотне ты вчера искал шалав? Совсем вкус испортился?
– Она не шалава, – бубню под нос.
Тут же понимаю, что сказанул лишнего.
– Так-так-так, – жена нагибается над столом. – Что за секреты скрываешь?
Смотрю на неё. Она не меня. Таранит. Думает, у неё молнии из зрачков вылетают, или чё? Да мне срать, как ты смотришь на меня. Хоть заосуждайся. Тебя ебать это не должно! Вы только поглядите на меня! Какой крутой! А сам тут же взгляд в сторону увожу, потому что как-то не по себе.
Да что такое-то?!
– Расскажешь или нет? – напирает секс-бомба.
– О чём?
– О девке, которая забыла это. – Кивает на предмет разговора. Присаживается в кресло. Не в мягкое, а в простое, офисное. Хочет быть поближе. Разговорчик ещё тот. – Что ещё за золушка хренова?
– Ты была бы рада, если бы вместо сумочки были трусы?
Жена усмехается. Ей идёт. Но не так, как Оле. Оля милая, даже сейчас, спустя десять лет. Грёбаный одуванчик. Как же, блять, хочется увидеть её улыбку