только двух: Нины, которая была его сестрой и весь сегодняшний вечер тайно ненавидела брата за то, что в день ее именин он бессовестно оттягивал все внимание на себя, и Киры, не слишком интересовавшейся кавалерами.
Нина очень торопилась рассказать Леночке ужасно интересную, по ее мнению, историю, услышанную ею от некой Машеньки, которой рассказала ее Лизочка, а той, в свою очередь, по большому секрету сообщила Катенька. И вот теперь в этой цепочке непременно должно было возникнуть еще несколько звеньев сразу, потому что рассказанное Леночке должны были услышать и Паша, и Кира.
– Ты знаешь Парашу Антонову, так ведь? Так вот, встретила я ее давеча, а она, представляешь, с младенцем!
– С младенцем?! Откуда? Она незамужняя ведь… Может, крестник?
– Да слушай же дальше! Я тоже удивилась, говорю, где ты такого чудесного малютку взяла? А она и рассказала: «Приходит, – говорит, – ко мне наша бродяжечка Ксения…» Ну, эту ты, конечно, знаешь – это наша городская сумасшедшая. Ну та, которая величает себя Андреем Федоровичем и на имя Ксения не отзывается. Андрей Федорович – это муж ее покойный, стало быть… как помер, так она умом и поехала…
– Знаю, да, – нетерпеливо перебила ее Леночка, – что там дальше с Парашей Антоновой и младенцем?
– Ну так вот, «приходит ко мне, – это к Параше, стало быть, – наша бродяжечка Ксения и говорит: “Вот ты сидишь тут да носки штопаешь и не знаешь, что тебе Бог сына послал! Беги, – говорит, – скорей на Смоленское кладбище…”». Ну побежала она… она у нас вообще эту бродяжечку сумасшедшую любит – Бог ее разберет, с чего: то ли по христианскому долгу, а то ли оттого, что после кончины мужа эта Ксения ей дом их подарила…
– С того, что подругами они были, пока Ксения в себе была, – ответил кто-то издали.
– Ну, может, и так, – пожала обнаженными плечами Нина и стала рассказывать дальше: – Побежала Параша на Смоленское кладбище – а там столпотворение, крики… Что такое? Извозчик лихой и нетверёзый, представляешь, женщину сбил ненароком, а та на сносях была. И она, бедняжка, прямо там же сына родила да и отдала Богу душу… а Параша не придумала ничего лучше, как этого новорожденного мальчика к себе взять, потому как отца или кого-то из родни тоже не нашли… «Это мне, – говорит, – подарок от Ксении. Я, – говорит, – воспитаю». Как тебе это нравится, а?
Дамы заахали, обсуждая новость. Леночка молчала растерянно и взволнованно, не зная, что и отвечать, но ей на помощь пришла Паша:
– Да врет она все, эта Антонова! Небось согрешила с кем-нибудь втихаря, а Ксенией теперь отговаривается. Бродяжка-то безответная, а значит, все на нее списать можно…
Нина смутилась, но быстро нашлась:
– Нет, этого быть никак не может! Это ты, значит, Парашу Антонову не знаешь! Она такая благонравная и богомольная…
– Подумаешь! – продолжала настаивать Паша Бельцова. – Все они такие, тихони да богомолицы! В тихом омуте… ну, ты сама знаешь, кто водится!
Княжна