Линия жизни. Ростислав Паров

вальяжно поднял свою руку.

      С досады Сумиля аж закусил нижнюю губу: так не хотелось ему брать с собой этого парня – юношу, безусловно, талантливого, но горячего и, что хуже, обладающего сильным марийским акцентом.

      Чуть подождав, не будет ли еще желающих, Сумиля выложил свое последнее условие:

      – С нами пойдет корсанская девка. Согласен?

      Измученное сердце Шивы так сжалось, что он чуть не потерял над собой контроль. Зрачки его расширились, дыхание перехватило, грозились задрожать губы.

      – Все равно, – махнул он рукой после паузы, благодаря которой кое-как сумел взять себя в руки.

      Хотя минутой ранее Шива искренне жаждал отлучиться от объекта своего желания, перспектива оказаться с ней рядом или даже тет-а-тет теперь стала представляться ему не чем иным, как подарком Богини Дурги. Теперь он сгорал от желания поскорее отправиться в это во всех отношениях интригующее путешествие.

      …

      – Давай же, повтори еще раз!

      – Ка-неш-но, – пытаясь четко артикулировать звуки, произнес Шива.

      – Никуда не годится! – кривясь, замотал головой Сумиля, который никак не мог заставить юношу говорить правильно.

      Как большинство марийцев, все шипящие тот произносил очень мягко, тогда как корсанцы, коим он должен был вскоре предстать, изрекали их заметно более твердо и отчетливо. А когда ты что-то не задумываясь делаешь с самого детства, враз перестроиться невозможно.

      – Вот что мы будем делать, пройдоха, – разочарованно вздохнул Сумиля. – Запомни свои слова: «да», «нет», «пусть», «Хана», «Зуль», «идем», «согласен» и «довольно». И больше ты ничего не говоришь! Корчишь мрачное задумчивое лицо, чтоб никто к тебе ненароком не подошел! Понял меня?