уже слышали и снаружи лагеря.
– Ты глупец и упрямый ишак! – выпалила она. – Даже глупейшее из животных самолично не полезет хищнику в пасть!
– Успокойся, прошу, – нахмурился он, все еще держась ровно.
– Не смей затыкать мне рот! Довольно уже меня затыкали! – со всей силы рванула руку она, освободив запястье из хватки Редмаунта. – Что ты такое придумал, Дейв? Решил погубить нас всех?!
– Если кто-то поднимает на тебя руку, я… – начал свое Дейвиен.
– Что ты? Заколешь моего брата? Или отца? – отпихнула его Тамиран, скорчив гримасу. – Ты ударился головой, когда тебя спешили с лошади?!
– Поумерь-ка свой пыл, и… – кажется, она наконец его разозлила.
– Не желаю ничего слушать! Я туда не вернусь! – выпалила она, развернувшись и пошагав прочь из палатки. Дейв хотел было сказать что-то ей вслед, но промолчал. Поддерживая юбки руками, она вспыльчиво удалилась прочь, остановившись у потухающего лагерного костра рядом и уселась на бревно, служившее здесь чем-то, навроде «скамьи». Тряхнув головой, она прикрыла лицо руками, массируя глаза. Успокаивающий зеленоватый свет струился с небес.
Холодный ветер обдал ее спину, растрепал волосы, следом раздувая жар в тлеющих углях костра. Тамиран поежилась, осознав, что забыла прихватить с собой накидку и ей тут же стало еще холоднее. Опустив взгляд, она смотрела, как легкие искорки с треском взлетают вверх, сливаясь с небесными звездами и растворяясь во мгле ночи. Полные легкие холодного воздуха слегка отрезвили ее рассудок. И все же, внутри ее сердце негодовало.
Как можно быть таким глупцом? Таким безрассудным?! Неужто он забыл, как умоляла его Тамиран покинуть это место прежде. Как она рыдала, зная, что ее отец, дядя и вся семья, будут считать себя оскорбленными и захотят смыть кровью этот «позор». Как мог Дейвиен забыть то, в чем она слезно убеждала его долгими часами. Они не смогут быть вместе. Не в Ишероне, под черными взглядами ее сородичей. Отец посчитает это порочным развратом. А ее приравняют к последней женщине. Если она попадет обратно… Тамиран видела, как блудниц погоняют палками вдоль рек, ударами разрывая на них одежду. Как кровь струится по их спинам, сползая на босые, изодранные ноги. Блуд – непростительный грех для дочери Вечности. Так ее учили, когда она была наивной, глупой и юной. Яркая любовь, как мимолетная вспышка. Она исчезнет в Вечности, и никто о ней не вспомнит. Но вспышка эта сожжет тебя без остатка.
– Какая глупость… – прошептала Тамиран, нахмурив брови и внезапно испуганно вздрогнув и дергано обернувшись, когда ощутила, что на плечи ей положили теплый меховой плащ.
– Вы же замерзнете, леди Тамиран, – сказал стоящий позади оруженосец.
Кермит осторожно присел к костру рядом с остывающей от гнева Тамиран. Она перебирала пальцами и нервно поправляла волосы. Как легко, оказывается, выбить ее из колеи. Юнец Редмаунт поднял в руках принесенный графин с вином и серебристую чашу.
– Налить вам? – с трепетным волнением спросил он. Тамиран хотела было