ты права… помыться надо.
– Далеко идти не придется, милорд. Я жду вас в соседней комнате, там все готово.
– Хорошо. Дай мне пару минут…
Оставшись один, Хаук зевнул и болезненно потянулся. Проспал он заметно дольше часа. Судя по тишине за окном, ничего страшного за это время не случилось. Он встал, и тело отозвалось глухой болью. К этому он тоже успел привыкнуть. Хаук расстегнул ремень и высвободил ножны. Бросив клинок на стол, он положил рядом громовой выстрел. Избавившись от мундира и сорочки, он снял сапоги и вздохнул довольно. Было чертовски приятно ощутить прохладу каменного пола босыми ногами. Оставшись в одних штанах, он взял оружие наперевес и отправился в соседнюю комнату.
Открыв дверь напротив, Хаук зажмурился. Здесь было светло, две масляные лампы хорошо освежали помещение. Оно было больше его комнатушки, но имело лишь махонькое вентиляционное окошко под потолком. Кровать убрали, на столе стопками разложили полотенца и белье. Пол застелили мягким ковром и полотнами из грубого льна. Посреди комнаты стояла переносная деревянная ванная с медными ручками, обитая металлическими лентами. Пара ведер с водой, кувшин с черпаком. Ну и Вэл в фартуке и со щеткой в руках.
– Я бы заперла дверь на вашем месте.
Хаук закрыл дверь и наощупь повернул ключ в замке.
– Будешь смотреть? – уточнил он.
– А вам есть чего стесняться?
– Боюсь, что скромность – это не мое.
Скинув портки, Хаук занырнул в теплую воду. Валери осторожно долила кипятка из громоздкого медного чайника.
– Отмокайте, милорд. Через пять минут я займусь вашей спиной, – предупредила она.
Хаук вытянул ноги и прикрыл глаза. Тепло приятно разливалось по телу. Мышцы понемногу переставали ныть. В воздухе витал приятный аромат. Кажется, так пахнет лаванда.
– Собственная ванна. Личная горничная… Куда катится этот мир? – Еле слышно протянул он.
– И маленькая страна, в добавок. Что будете делать со всем этим?
– А что бы сделала ты?
– Мне как-то некогда было об этом думать. У горничной всегда дел по горло.
– А давно ты здесь?
Вэл на минуточку задумалась, складывая годы в уме.
– С ложно сказать. Кажется, целую вечность. Я плохо помню прежнюю жизнь, а отец особо не рассказывает.
– Ты сказала, что у тебя есть отец? Должно быть скучаешь по нему?
– Нет. Не скучаю. Узнав, что я попала к владыке, моему бедному отцу ни осталось ничего кроме как устроиться на службу в замок. Нам удавалось видеться тайком… Пока не случилось несчастье.
– Кто же он? – удивился Хаук.
– Конюх. Вы могли видеть его в конюшнях. Его легко узнать по искалеченным рукам.
– Кажется его имя Семион? – припомнил Хаук.
– Он, милорд. С тех пор, как его покалечило, мы видимся гораздо чаще. Так что скучать мне особо то не приходится.
– Ты не сказала про мать. Кто она?
Валери задумчиво переложила белье на столе.
– Просто кошка, которая гуляет сама по себе… В этих землях нефилимы не редкость. Иногда они забредают в поселения.