в покое, о боже, – девушка усмехнулась и округлила глаза, проходя в гостиную.
– Милли, дорогая, проходите в гостиную я сейчас принесу вам горячий чай, и у меня остался пирог со вчерашнего дня. Надеюсь, вы не против? – она повернулась к нам перед тем, как уйти на кухню.
– Нет, что вы, я до сих пор помню ваши вкусные пироги, – ответил я и с улыбкой сел в темно-зеленое кресло рядом с камином.
– Мам, тебе нужна моя помощь? – спросила её дочь.
– Нет, дорогая, займись гостем, а я сейчас все приготовлю.
– А где папа и Тоби?
– Они вышли недавно на прогулку.
Она повела головой и, засунув руки в карманы, качнулась на пятках. Кажется, она чувствовала себя неловко, будто гость здесь не я.
– Может сядешь? – спросил я.
– Наверное, лучше пойду помогу маме, – она вышла из гостиной. Я проводил её взглядом и окинул знакомую комнату. Стены из коричневой древесины, на которых висели картины. Много цветов по углам и большое открывающее вид на заснеженный сад окно. Раньше мы с Сарой и Милли любили сидеть около него на ковре. Камин потрескивал от разгоравшихся дров. А мы ели пироги миссис Смит и смеялись над тем, что происходило в школе.
Сейчас мало, что изменилось в этой комнате. Коричневый диван стоял в центре зала спиной к окну, оставляя за собой промежуток в полтора метра. На нем были разбросаны вельветовые подушки.
Камин также слегка потрескивал, и тепло, исходящее от него, доносилось до меня, сидящего совсем рядом. Над ним стояли рамки с фото. На меня смотрели две девчонки Смит, зеленоглазые шатенки, смеющиеся во весь рот. Чуть дальше, средняя школа, затем старшая. И везде они были вместе.
Я задумался, ведь они всегда были неразлучны. Каково было Милли, когда я ушел. Когда она осталась одна со своей болью, потерей. Пытаюсь отмахнуться от этого, понимая, что она сама этого желала. Ей не нужна была моя помощь и поддержка, она явно это показала, уверял себя я. Но смогла ли Келси поддержать её? Вероятно, трудно ей пришлось. Впервые я подумал, что действительно сожалею, что не был рядом. Что, если бы переборол свою гордость и снова проявил напористость, остался с ней, был другом? Но не думаю, что она бы это приняла.
Возможно, сейчас мы бы не были такими одновременно близкими и чужими.
Я встал и подошел к фото в зеленой рамке. На нем обычный летний день. Я увидел четверо ребят сидящих неподалёку от бассейна на красно-белом пледе в клетку. Все улыбались и даже не пытались позировать, каждый был занят своим делом.
Нам тут было примерно лет одиннадцать. Милли закладывала виноград в рот, Сара со смехом смотрела на сестру, Келси сидела по-турецки, закидывая голову от смеха и смотря на меня, а я что-то рассказывал, смеясь. О чем я говорил? Может быть о том, как подсадил Кэвину Бастеру жука под футболку, потому что видел, как он любил давить их ногами. Тот визжал, как девчонка.
Мои раздумья прервали тихие шаги за спиной. Девушка стояла так близко, что я и не заметил, как она приблизилась.
– Такое хорошее фото, да?
Я сглотнул.
– Да,