она подскочила к нему, прижалась всем телом и, извиняясь, нежно гладила его по растрёпанным волосам. – Мой хороший, мой замечательный, самый лучший, прости меня. Умоляю прости и просто отпусти!
– Не можешь остаться со мной навсегда?
Он стоял недвижимо, с опущенными вниз руками, когда она обнимала его, и отрешённо смотрел в одну точку.
– Не могу… – страдая вместе с ним, подтвердила она.
– Не можешь остаться навсегда… – после крика голос охрип ещё больше, – останься тогда на одну только ночь…
Она отстранилась от него. Она не ослышалась? Нерешительно подняв на него глаза, она увидела, что он плачет.
– Знаешь… я сегодня умер…
– Пойдём…
– Куда?
– К тебе в комнату, – несколько секунд она что-то обдумывала, а затем, взяв его за руку, увела из кухни.
Солнце подкрадывалось к окну. Измученные продолжительными ласками, они лежали обнажённые, а по их телам бродили светлые солнечные пятна. Митя спал, положив свою руку на её бедро, а она разглядывала его лицо и думала: сколько нужно встретить мужчин, прежде чем судьба подарит ей того единственного, с кем и всей жизни ей покажется ничтожно мало?..
Лицо Мити казалось в эту минуту детским и таило тихую радость. На нём больше не было пугающей бледноты, тёмные завитушки волос спадали ему на лоб, щёки чуть подрумянились, а его прямые губы ярко пылали от того, как усиленно и жадно он впивался ими в её тело. Всё, что отличало его в эту ночь от предыдущих, это то, что каждым движением, каждым рывком и касанием он будто пропитывался ею, умолял остаться, демонстрировал любовь к каждой клеточке её тела. Она же делала всё то, что он хотел, но оставалась при этом холодна.
Ещё не так давно она любила эту мрачную комнату с маленькой звукозаписывающей студией в углу и крутящимся креслом, любила наблюдать, как Митя занимается созданием нового трека, сидя в больших наушниках, любила их занятия любовью под его рэп прямо на этом столе, любила пересматривать все фильмы, в которых он снимался… А теперь будто всего этого и не было… пустота, раздражение и желание уйти… Алекса пока не понимала, что произошло с её чувствами, но в одном она была уверена точно – она больше никогда не вернётся в этот дом.
Стараясь его не разбудить, она осторожно убрала с себя его руку, бесшумно поднялась с кровати и, отыскав разбросанные по всей комнате детали своего гардероба, оделась. Как же это странно… Вот так ничего, совершенно ничего вдруг не чувствовать… В этот момент в ней не находилось места для жалости, сожаления, элементарных желаний, ничего, кроме стремления быть сейчас в другом месте. Где угодно, но не здесь. Спиной она ощутила, что он проснулся и наблюдает за ней.
– Алекса… – окликнул он её почти испуганно.
Не осмелившись обернуться в его сторону, она лишь ощутила, как напряжённо он приподнялся в постели.
– Не провожай меня… – сказала она и ушла, захлопнув за собой дверь.
Через несколько минут Алекса села в первую, ещё пустую маршрутку, в окна которой слепило летнее солнышко. Наблюдая