хлопнул ладонью по спине Петра Устин. Лагутин бросился на него медведем. Высокий, широкоплечий, мог бы смять враз Устина, но тот поднырнул под руку, врезал по заду, снова увернулся. Дал подножку, Петр растянулся на жухлой траве. Вскочил, поймал Устина, началась возня. Устин ужом вывертывался из-под Петра. Наконец оседлал его, приказал:
– Вези до заездка, пешком не пойду.
– У, увертыш. Сиди ужо, довезу.
Довез, на берегу схватил Устина за пояс и хотел бросить в протоку, но тот клещом вцепился в пиджак – не оторвать.
– Клещастый ты какой-то. Ладно, иди с миром.
– Эхе-хе, – по-стариковски выдохнул Журавушка, – и поиграть-то нам некогда. Хохлята до бороды в пыли возятся, а мы с мальства в работе. Зато у нас лаковые сапожки, гордость у нас.
– Толкнул бы в воду этого дурня, Петр.
– Еще утонет аль сломается, не слышишь, идет и костями шабаркает. Бедняком здесь могет быть только лодырь аль неумеха.
– С кем ты споришь, Петьша, голова-то у него растет тыквой. Слушай и замри, Ромка, счас будешь умным. «Стану я, раб божий Романе, и, благословлясь и перекрестясь, пойду по сине море, на синем море горюч камень лежит, на этом камне престол божий, на престоле божьем сидит дева Мария, в белых рученьках держит бела лебедя, обрывает, общипывает бело перо: отскочите от раба божия Романа все глупы мысли, родимы болячки, и изыди дурость из буйной головушки, с черной печени, с белого легкого, с рученек, с ноженек, из ясных очей. Та дурость с ветру пришла и на ветер пойдет. Вставай, раб божий Романе, ты стал мудр, ако царь Соломон, умен и хитер, ако медведь таежный». Ну вставай же, дубина ты стоеросовая, пока не намял тебе бока, Петьша один надрывается, мордушу тащит! Развалился, барин!
Побратимы с трудом довели мордушу до берега, вытрясли гору рыбы, поставили снасть и снова отошли к костру, чтобы руки согреть после холодной воды.
– Без огня человек давно бы окостыжился, – грел руки Устин, небольшие, но сильные.
– Хотите, я вам байку расскажу?
– Про то, как на бабу Катю набросился оборотень? – усмехнулся Петр.
– А ты откуда знаешь? – удивился Журавушка.
– Да у тебя же на морде написано, что буду, мол, рассказывать что-то страшное.
– А хотите про…
– …то, как дядя Алексей въехал в дом на диком кабане, а уж там его дорезал, – подсказал Устин.
– Да ну вас, не хотите, как хотите. Буду спать, – отвернулся Журавушка.
К костру подошли два рыбака – Семен Коваль и Валерий Шишканов, протянули руки к огню, бросили:
– Бог в помочь!
– Помогай и вам бог трудиться! – ответили побратимы.
– Плохо он нам помогает. Неумехи мы. Били, били острогой кету, а всего пяток добыли, – доверчиво признался Коваль.
– Да, плохи наши дела. Пришли сюда к осени, надо бы рыбы добыть побольше, ан не получается, – вздохнул Валерий.
– А на червей не пробовали ловить? – оскалил большие зубы Журавушка.
– Не пробовали, завтра испробуем.
– Цыц