войско ратное и начинаю воевать царя. Встанем у врат его и сокрушим. Всяк народ нам помощник, потому как в нужде и голоде пребывает.
– Вознестися в огне, смраде и дыме, как вознесся на небо Исус Христос! Быть концу света!
– Не бысть концу света, а бысть разумному царству людскому. Не много требует от нас царь, многое оставляет нам. Мы продолжим дела нашей пустыни, а когда встанем силой выше царя, тогда и будем воевать его. Не сжигаться надобно, а ждать, уповать на силу божью. Сожженный воин – радость врагу.
Началось великое брожение умов. Самарин, уезжая, только усмехался в свою бритую харю. Он сотворил большое дело: внес раскол в раскол – можно умыть руки, как это сделал Пилат, когда распяли Христа. Большая половина покорилась приказу царя, другие взяли в руки оружие, а третьи начали сжигать себя.
Пахло паленым мясом, горела тайга. Тысячи людей предались самосожжению. Готовил к боям свое войско ратное Амвросий. Он уже знал, что Петр I послал солдат усмирять непокорных. Говорил тем, кто падал духом:
– Не мы подняли меч на царя, царь его поднял на нас. А кто поднял меч, тот от меча и погибнет, так сказано в святом писании устами Христа. Мы отстаиваем волю народа, за свой дом надо драться до последнего издыхания. Мы разрушим этот еретический Петербурх, сбросим его трон в море. Ежели наша житуха была хлеб с маслом, то сейчас про это надо забыть. Бить супротивника в лесах, заводить его в болота и там топить.
И начались кровавые бои, вначале стычки, а потом битвы. И часто обученная бою армия Петра бросала поле брани и в страхе бежала от диких раскольников, от их неистовости бежала. У этих дикарей не было правил боя, они ватагой врывались в гущу солдат, секли топорами, колотили дубинами, стреляли из ружей, бились насмерть. Но только сила раскольников таяла, как свеча на ветру. Никонианцы уже подбирались к острогу. Но Амвросий заводил вражин в болота, уничтожал как мог. Не хотел допустить до острога, считал, что за стенами острога им не устоять.
В дозоре затаился Петр Лагутин с ватагою. Доглядчики донесли, что царских ярыг на десятки верст нет в округе. И задремал дозор, разморенный жарким солнцем. А тут навалились царские конники на рать малую и посекли всех сабельками татарскими. Лишь Петр Лагутин, богатырь былинный, не дался врагам. Он сек вражин мечом кованым, что весил пуд и еще чуть. Да и конь под ним был резв и горяч, под стать хозяину. Рубится, уходит Петр от врагов на коне, чтобы донести своим о наступлении петровских ярыг. Поскакал. Но скоро раненый конь сбился с бега, пал посреди поляны. Еще злее начали наступать на Петра никонианцы, но Петр не сдавался, хотя сам уже был много раз ранен. В голове звон, красные круги перед глазами. Не устоять! А вдали дробь барабана, идет подмога врагам. Пропал мужик.
Из леса, погоняя коней, выскочили двое. Это были Устин Бережнов, Роман Журавлев, тоже богатыри ладные. Трое против десяти. Налетели, враз разметали противника, подхватили раненого Петра и унесли его в лес. А тут и свои подоспели. И начался бой, последний бой. Амвросий, рядом его сын Устин, племянник Роман – первыми врезались